Приподняв подбородок, прикрыл глаза, пытаясь уловить этот запах.

— Чужак, — взревел и, оттолкнув Миранду, бросился на Бэкку, сдавив ее руками.

Приблизился к ее к лицу, вдыхая чужой аромат.

— От тебя разит им, — рычу в розовые пухлые губы.

Ее глаза вспыхнули так ярко, что на секунду ослепили, и я повервнулся в сторону Миранды, поняв, что это не осталось незамеченным. Теперь и она знала, что значила для меня Эванс. Так даже лучше.

— Я человек, но даже я чувствую, как от тебя несет ее духами, — ответила Бэкка, пренебрежительно кивнув на Миранду.

— Ты сама позволила ему прикоснуться к себе? Ты разрешила ему попробовать на вкус твои губы? — большим пальцем провел по нижней губе, которая чуть подрагивала. Но Бэкка не была напугана, она снова возбуждена. Вся ситуация заставляла ее дрожать в моих руках.

— Ты сделал то же самое… Тебе понравилось? — она дразнила меня. Кидала гребанный вызов снова и снова, распаляя, заставляя сходить с ума от ярости.

Миранда, схватив куртку, бросилась к двери.

— Ты еще пожалеешь, — и эта фраза звучало очень эпично на фоне дождя и яркой сверкнувшей молнии. Но мне на нее было плевать. Пусть катится ко всем чертям.

Медленно повернулся к Бэкке. Она все еще в моих руках и я собирался выяснить все до малейших деталей.

— Ты моя волчица, Бэкка. Никто не смеет соперничать с альфой, тем более человек, — крикнул, тряхнув ее. Мои глаза вновь горят, и я не могу успокоить ту яростную лаву, что плескалась в моей груди и разгоралась все ярче.

— Нет, — она сбросила мои руки так неожиданно резко, что я остолбенел. — Я человек, а не одна из твоих ручных собак.

У меня сорвало последние барьеры, что хоть как-то сдерживали.

— Что ж, — преодолев расстояние между нами в два коротких шага, которые показались вечностью, потому что от того, что я собирался сделать на взрыве эмоций, сердце выпрыгивало из груди. — Раз ты сама не понимаешь, кем являешься, я сделаю выбор за тебя, — с низким рыком набросился на девушку, завернув руки за спину и сцепив одной своей. Отбросил волосы на одно плечо и вонзился клыками в бронзовую кожу.

Она успела только вскрикнуть перед тем, как ослабела в моих объятиях, и ее глаза закрылись.

Она жива.

Моя сестра жива и, судя по ее словам, до сих пор находится в Ферндейле.

Главное, что она в порядке, а со всем остальным дерьмом, что творится вокруг, я разберусь позже.

Говард смотрел на меня со всеми земными муками во взгляде, а я недоумевала, как человек с таким мягким характером может занимать высокую должность в компании, которая заведомо предполагает достаточно большую ответственность. Чудеса, да и только.

— Как получилось, что вы сошлись? — и это было скорее саркастичное замечание, чем вопрос.

— Сам не знаю, — пожал он плечами, а я в который раз убедилась, что на такого, как он, положиться нельзя. Ты скорее сама была бы двигателем в этих отношениях, а не он.

Мы стояли у входа в бар, и я понятия не имела, что же делать дальше?

Почему Хейли упорно отговаривала меня возвращаться в Ферндейл?

Намерена ли я слушать приказы младшей сестры? Конечно, нет. Я не в том положении, чтобы подчиняться ее прихотям. Я более, чем уверена в том, что теперь точно должна ее найти, чтобы выяснить уже наконец, какого хрена она натворила.

Говард в этом деле мне совсем не помощник, он только мешается под ногами. На что я рассчитывала, когда звонила ему? Сама не знаю. На поддержку, наверное.

В Хантере я была уверена. Знала, что он сможет защитить меня, не зависимо от того, в какую дрянь я могу вляпаться.

— Спасибо, что помогли мне, Говард, — кивнула ему, получив в ответ такой же кивок. Кажется, он был счастлив, что наконец-то может свалить от меня и заняться своими делами. Хейли его теперь совершенно не волновала. Такое впечатление, что его интересовало только то, что пострадало раздутое эго. О том, что моя сестра как сквозь землю провалилась, он даже не думал.

— Был рад знакомству, — его глазки мазнули по моей фигуре. Проклятье. Только этого еще не хватало.

— Всего доброго, — и я пошла прочь, пока это знакомство не затянулось чуть дольше положенного.

Я вернулась домой, чтобы собрать еще немного вещей. Была уверена в том, что теперь моя поездка несколько затянется.

Испытав облегчение от хороших новостей, заметила за собой, что улыбаюсь. Услышать голос сестры было что-то сродни получению долгожданного и желанного подарка. Хотя, нет. Это чувство несравнимо ни с чем. Она единственная, кто остался у меня из родственников, и только одному богу известно, что испытала в том момент, когда узнала о том, что она может быть мертва. Я бы осталась совсем одна.

Проклиная себя, что все-таки нужно было держать с ней хоть какую-то связь, стучалась во все закрытые двери, чтобы узнать хоть что-то о ней. Но снова и снова натыкалась лишь на безразличие и недоверие. Только Хантеру было не все равно. И я ценю это.

Хантер…

Интересно, что чувствует альфа, когда его пара уезжает так далеко?

Когда волк понятия не имеет, вернется она или нет?

Когда он даже не представляет, что сейчас чувствовала она…

Собрала сумку, успев зарядить и телефон за все это время.

Руки тянулись позвонить Хантеру, но я точно знала, что в его доме сеть не ловит, а значит можно и не пытаться.

В дверь настойчиво позвонили, но я не спешила открывать. Уж слишком тревожно звучал сигнал. Пялилась на дверь минуты две, прежде чем, подпрыгнув, вновь испугалась звонка. На этот раз звонили гораздо протяжнее, чем в первый. Следом раздался стук и отчетливый крик:

— Бэкка, открывай, я знаю, что ты дома.

Итан, мать его.

Подскочила к двери, распахнув ее. Блондин, покачиваясь, стоял у противоположной стены.

— Ты что пьян? — ахнула я.

Увидеть его в новом амплуа было сродни чуду. Насколько я помню, он всегда заботился о своем здоровье и практически не употреблял алкоголь. О сигаретах вообще можно было не говорить. А сейчас он был абсолютно невменяем.

— А что оставалось делать? — простонал он, еле ворочая языком. — Девушка, в которую я влюблен, кинула меня, — махнул рукой в неизвестном направлении.

— Как же так, Итан. Ты же не пьешь совсем.

— Ой, отвали. Теперь это не твое дело.

— Но это ты стоишь сейчас у моей квартиры, — ответила ему, озираясь по сторонам. Соседи у меня довольно проворны, если дело касается каких-то скандалов на лестничной клетке. — Может, ты зайдешь, и мы поговорим? — спросила и тут же пожалела о своих словах.