В лагерь мы вернулись с богатой добычей. Впрочем, нас уже ждали – Старший и еще какой-то тип (как выяснилось позже – сам герцог Часит эл Рисут). Посмотрев на нас, этот урка забрал пленных, кинул мешочек с золотом и намекнул, что о произошедшем нам надо забыть. Все всё поняли и, согнувшись в поклоне, поблагодарили за щедрость. На возмущение не было ни сил, ни желания. Все тело ныло. А когда лекари стали меня обрабатывать… короче, три дня я валялся в бреду. С нас буквально сдирали одежду, вправляли кости и зашивали без наркоза, даже выпить не дали. Пять минут я терпел, но, когда с груди сорвали прилипшую кольчугу, вырубился. Иногда в реальность меня выдергивали приступы нестерпимой боли – это едкой смесью обрабатывали швы. Всего этих швов, затем ставших шрамами, я приобрел ровно тридцать три штуки. Смешно, но что поделать. Кстати, мне еще повезло. Многие раненые, вернувшиеся с поля, померли от потери крови, да и я, как выяснилось, был близок к этому.

Вообще наш лагерь выглядел жалко. Когда армия вернулась, деления на наемников, легионеров или солдат не было. Мертвых сваливали в огромные костры, и дым от них вился к небу несколько дней. Потом в течение недели отправились перерождаться еще несколько тысяч тяжелораненых. А о тех, кто не помер, лучше и не вспоминать. Следует благодарить Харту, что меня такая участь миновала. Сотни людей остались калеками – кто без одной ноги, кто без обеих. Я даже видел несколько «червей», тех, кому господа лекари отхватили все конечности, дабы не пустить заражение к торсу. Одним словом – жуть. Столько слез и стонов, сколько пролилось и прозвучало в лагере, я не видел и не слышал на самом поле боя.

Досталось и Молчуну. В горячке боя никто не приметил, что у Тиста левая сторона лица залита кровью, а берсерк и сам не помнил, как потерял глаз. Колдунья тоже не цвела ромашками. Магический бой полностью ее вымотал, и девушка перегорела. Она отдала всю свою энергию и теперь мало отличалась от обычных разумных. Когда я поинтересовался, обратим ли этот процесс, Нейла только грустно вздохнула, взъерошила мне волосы и ничего не ответила. На следующий день мы наблюдали великолепную картину. Молчун, с повязкой на лице и шиной на руке, прижимал к себе хрупкую магиню, или уже не магиню, и на лице вечно спокойного героя сияла довольная улыбка. Вечером они покинули лагерь, а мы получили приглашение на свадьбу. Вот так наш отряд стал насчитывать лишь четверых разумных. Но самое важное другое. Теперь мы были вынуждены обходиться сугубо мужской компанией, и это поистине страшно. Некому было одергивать Щуплого, когда он увлекался сальными шуточками, а эльф больше не мог за здорово живешь изливать свои философские думы. Вместо подзатыльников он огребал смачные тычки, обычно в зубы.

В общем, отстояли мы сезон-полтора. Калек отправили по домам, выделив мизерную пенсию всего по две серебрушки. Потом встала проблема пленников. Ну, с благородными все ясно – после получения выкупа их с эскортом отправили в Нимию. А вот рядовых пришлось конвоировать на многочисленные рудники или в рабство, то есть в личные слуги, ведь рабства в Империи нет… А тех полканов и генерала вообще два раза успели продать. В первый – каким-то аристократам, которые якобы участвовали в бою и якобы именно они захватили пленных. Ну а уже потом их продали на родину. Но я не жалуюсь, мне уже все равно. Когда стоишь и смотришь на целый город из погребальных костров, то радуешься одному – что сам не лежишь на горящих поленьях. А потом мы декаду пили. Точнее, все, абсолютно все ушли в запой. Возможно, Борс в это время можно было взять голыми руками.

В первые дни мы культурно праздновали победу. Потом выпили за тех, кто не вернулся, – вернее, дня три поминали павших товарищей. Затем начались гуляния, после которых ни в одном подразделении не осталось приписных. Видать, девки совсем уморились и отправились обратно. Ну и напоследок был устроен турнир в честь победы. Хотя, по моему скромному мнению, это действо скорее напоминало театр сатиры или, в лучшем случае, обычный балаган. А когда на ристалище стали выходить дворяне, еле шевелящие ногами с дикой похмелухи, то у многих разошлись швы на животах. От смеха, естественно. Помню, как один рыцарь принял удар палаша на щит, а потом схватился за голову и стал выть. Обидчик же упал на колени и, сняв шлем, требовал у судей воды или чего покрепче.

Так что через полтора сезона армия, некогда насчитывающая сто двадцать тысяч вояк, сократилась в два с половиной раза. Да и магов поменьше стало. Но штабу было все равно. Мудрые лэры решили не отступать от классики и организовать интервенцию по всем правилам – то бишь разделить армию на три фронта. В итоге нас, борсовцев, обозвали северным фронтом и, как несложно догадаться, отправили в… горы. Ну а кто будет калечить и нервировать государевых людей? Правильно, идиотов, готовых подписаться на такое, в действительности очень мало. Поэтому первопроходчиками-разведчиками за скромную плату заделали наемников. А поскольку в то время, когда светлых лэров посетила гениальная идея, Старший крутился рядом со штабом, перст судьбы ткнулся именно в него. Ну а дальше все по цепочке. Старший получает тугой мешочек, Пило получает подзатыльник, мы получаем втык, припасы, снегоступы и приказ «собираться». Но я не ною и не жалуюсь, только тихонько, еле слышно, сквозь зубы цежу проклятия.

В очередной раз сетка снегоступа затрещала, и нога чуть не съехала с крутого склона. Не знаю, как здесь пройдут пятьдесят тысяч солдат да еще и обозы, но больше в горы я не сунусь. Во всяком случае если рядом не будет профессионального инструктора, навигатора GPS (да-да, именно так) и еще пары кило крепкой снаряги.

– Что встал? – Пило, подойдя вплотную, чуть ли не кричал в ухо.

– Неспокойно мне! – ответил я.

– Всем неспокойно. – Младший ткнул меня в плечо. Удивляюсь, как перчатка от такого на кристаллики не развалилась. – Шевелись давай, скоро Ушастый сменит.

Покрепче обхватив палку, напоминающую весло для байдарки, я двинул дальше. Видимость была практически нулевая. Вокруг – лютый снегопад и шквальный ветер, а под ногами – сотни метров и черная пропасть. Чувствую, на ту сторону перейдут не все, далеко не все. Зубами удерживая капюшон, я разгребал борозду для тех, кто идет следом. В принципе толку от этого чуть – снегопад все равно заметет все минут за пять. Так что выполняли мы лишь одну задачу, а именно – искали блокпосты. Да и это сущая глупость. Не знаю, кто там сидит в штабе, вернее, что они там курят, но через гребень не ходит никто. И это связано не только с прохладной погодкой. Камнепады, обманные уступы – но даже это не самая страшная опасность. По легендам, которыми стали рассказы последних путников, на самом пике живут ледяные великаны, ну или йети, по-научному выражаясь. Если верить молве, эти молодчики высотой три метра в холке – что-то вроде горилл-переростков. Единственное, что отличает их от южных собратьев, не считая роста и белой шерсти, – это полуметровые клыки. Проще говоря – гориллус полуразумнус саблезубус. Да эти горы настолько недружелюбны, что здесь даже гномы никогда не жили! А уж они точно знают толк в таких вопросах.

Через десять минут мы остановились. Наконец-то смена. Передав эстафетное весло эльфу, я переместился в хвост. Здесь было комфортнее всего, ветра почти не ощущалось, его принимали на себя впередиидущие.