две тысячи восемьсот из довольно большого потенциала в шесть тысяч.

Бородинская вздохнула.

— Во всём виноваты парни на совместных тренировках. Они выбивают меня из колеи. Все такие котики, что не знаешь, на кого глаз положить.

— Сегодня я совершенно свободен, могу побыть котиком, — заметил Котов, покосившись на неё.

Я прокашлялся, и они сразу смолкли, но внутренне я был им благодарен. Их болтовня немного расслабила обстановку, а она в последнее время была невыносимо мрачной. Со смерти Джанко прошло слишком мало времени.

— Андрей Котов, — продолжила Йона. — Активный резерв — три тысячи пятьсот. Потенциал — пять тысяч.

— А неплохо, — кивнул он и опять покосился на Бородинскую. — Как тебе такой котик?

Она толкнула его плечом.

— Егор Горцев, — Йона посмотрела на Глыбу. — Активный резерв — три тысячи. Потенциал — пять.

— Мне бы подтянуть немного, — помрачнел он. — А то даже котики меня обошли.

Остались только Мичи, а потом — Мидори, но она опаздывала. Задержалась в мастерской с отцом.

— Мичи Хегевара, — объявила Йона. — Активный резерв — четыре тысячи сто. Совсем недавно вы получили ранг Стража — Алмазный Щит. Поздравляю.

Мичи глянул на меня и жестом показал: «Всё в порядке, босс».

— Улья Паули будет моей, — добавил он беззвучно.

Теперь я уже не сомневался, что он добьётся своего, у его богини не осталось шансов, да и вообще все ребята серьёзно подросли в силе.

Когда настала очередь объявить мои результаты, Йона встала с кресла, обвела всех пристальным взглядом и сказала:

— Поздравляю, господа, у вас невероятный по силе командир. Его астральное тело полностью высвободилось и обнажило силу наследника Колидов. Когда я последний раз измеряла его, то мы выявили число в две с половиной тысячи активного резерва. Сила была очень нестабильной. Сейчас у него настолько крепкое астральное тело, что число резерва не плавает, а держится, как каменное. К тому же, в критические моменты он может его наращивать.

— Не томи, Йона, — попросил её Галей.

Женщина кивнула.

— Итак, Кирилл Волков. Активный резерв — двадцать тысяч. Потенциал — до сих пор не определён.

В зале воцарилась тишина.

— Прошу прощения, сколько?.. — через несколько секунд уточнила Исидора.

— Двадцать тысяч, — повторила Йона.

Исидора переглянулась с Саблиным, а тот почесал лоб, не веря сказанному.

— А у императора сколько?

— Двенадцать, — ответил за Исидору Галей. — У семьи Искацин самые высокие резервы в Стокняжье, от восьми и выше. Это очень сильный род. У морских и воздушных магов тоже есть сильные рода, но не настолько, как у Колидов.

Учитель был доволен моим результатом, это читалось в его взгляде.

А вот я, если честно, ожидал тысяч пять, но никак не двадцать. В итоге выходило, что меня должны были возненавидеть вообще все маги этого мира, с таким-то резервом.

Все, кто сидел за столом, поднялись и с ещё большим уважением посмотрели на меня.

— Это впечатляет, Кирилл Миронович, — произнёс Мичи.

— И заставляет опасаться, — резонно добавила Исидора.

Ощущалось всеобщее волнение. Все понимали, что приближается день свадьбы, когда я объявлю о своём появлении, а значит, скоро меня будут опасаться не только в этом зале.

Обстановку разрядила Мидори.

Она влетела в зал, запыхавшись и приглаживая волосы ладонями.

— Простите, я опоздала... простите, ради Бартла.

Увидев её, Йона заулыбалась.

— Проходи, дорогая. Присаживайся в кресло, ты у нас одна осталась.

Девушка тут же уселась в кресло, и Йона приступила к измерению её резерва. Через несколько минут, когда Мидори уже погрузилась в мёртвый сон, внезапно затрещал один из приборов, стеклянный сосуд с фильтрами.

Йона подскочила к нему.

— Что ж такое! Да не может быть! У меня на Волкове ничего не сломалось, а тут...

Женщина посмотрела сначала на Галея, потом — на меня.

— Простите, господа, прибор сломался. Я успела только определить активный резерв. Три тысячи. Насчёт потенциала ничего не могу сказать, не успела увидеть.

Галей нахмурился.

— Ты уверена, Йона? В Академии Мидори ставили потенциал всего в три тысячи, а ты утверждаешь, что у неё уже потолок.

— Нет, Фуми, я ни в чём не уверена. Нужно перемерить хотя бы месяца через два, чтобы девочку сильно не травмировать.

Когда Мидори очнулась, Йона дала ей выпить тот же эликсир восстановления, который когда-то давала и мне.

— Три тысячи, дорогая. А всё остальное мы с тобой позже выясним, не волнуйся.

Йона очень прониклась к Мидори, это было видно ещё по первой их встрече. Тогда Йона даже не знала, что это дочь Галея, но сразу приняла её сторону.

Сама же Мидори с тоской глянула на меня, будто извиняясь за такой маленький резерв, хотя лично я считал, что она достойный маг и очень непростой. Мидори справилась с моим Демоном, как сильный Друид, а это что-нибудь да значит.

Потом Йона долго объясняла Галею, почему мог сломаться прибор.

— Это дистиллятор силы, Фуми. Хрупкая штука. Я измеряла сразу несколько человек подряд. Не ищи тут проблем.

Галею такого объяснения было мало, но спорить он не стал, лишь задумался, после чего задал совсем другой вопрос:

— Как твои исследования? Ты всё подготовила?

Я тоже ждал от неё ответа.

Женщина кивнула.

Она приехала не только из-за измерений, но и за тем, чтобы помочь мне вывести фагнум из организма. Как сказал Саргон, его помощница провела в своей лаборатории кучу времени, чтобы создать эликсир. Вообще-то, я просил Джанко мне помочь, пока она была здесь, но та сказала, что сначала дождётся эликсира Йоны, а уж потом будет пробовать Божественное Врачевание. Так ей казалось надёжнее и безопаснее.

Йона вынула из кармана стеклянный флакон с серой жидкостью.

— От этой дряни сначала будет долго болеть голова и тошнить, около суток, а потом вырвет. Будь готов, парень. Вывернет до слёз, понял? Так должен выйти фагнум. Тебя должно вырвать красной маслянистой жидкостью.

Я забрал у неё флакон и поморщился.

Сутки ходить с тошнотой не очень хотелось, но деваться некуда. На свадьбе надо было появиться без красных зрачков, иначе у Бутона будет повод сгрести меня в тюрьму без разбирательств, прямо со свадьбы. Предъявят «употребление запрещённого магического вещества», а из Бутона я рискую уже не вернуться.

Как и обещала Йона, меня измучила сильная тошнота.

Это было настолько хреново, что я проклял всё на свете. Башка