Мы предполагаем, что размах и мощность третьей волны принесут огромную выгоду самим потребителям, но, с другой стороны, мы пока еще не можем точно оценить экономические преимущества самих предпринимателей. Конечно, это верно, что большую часть прошлого века США претендовали на роль мирового лидера, но самоуспокоенность правительства в условиях третьей волны вполне может разрушить такое положение дел.

Быть может, вы сочтете, что я преувеличиваю. Тем не менее уже много стран бросили вызов мировому американскому доминированию. В нашей истории можно отметить случаи, когда целые отрасли производства, родившиеся на территории США, в конце концов «переезжали» в другие места. В 2015 году ни одна из пяти крупнейших американских компаний в области автомобилестроения не вошла в мировой топ-лист, ни одна из компаний США не произвела на своей территории ни одного монитора. Эти производства появились в Америке, затем были перенесены в другие страны, но не противодействие, а партнерство предполагает наиболее значимый экономический результат, который проявится в два ближайших десятилетия.

Но что же могут сделать США, чтобы не повторять подобную ситуацию в будущем? Каким образом мы можем гарантировать, что третья волна пустит экономические корни успеха именно у нас? По моему мнению, существует шесть ключевых точек, на которых правительство должно сосредоточить свое внимание.

1. Перестать путать понятия стартапа и малого бизнеса.

Развитие обоих направлений имеет решающее значение для экономики США, однако некоторые учредители не видят разницы между этими принципиально разными понятиями, они полагают, что «стартап» и «желание начать малый бизнес» – одно и то же. По большому счету, «стартап» – это формализованный термин для компаний, которые способны осуществить масштабную реорганизацию в уже существующей отрасли. Стартапы, как правило, подкрепляются венчурными инвестициями, предусматривающими возврат вложенного капитала, увеличенного в десятки, а иногда и в сотни раз. Малый бизнес финансируется, как правило, кредитами мелких банков. Банки, работающие по этой системе, стремятся к стабилизации количества сотрудников и клиентов, обеспечивая таким образом свою доходность. Следовательно, понятия «стартап» и «желание начать новый бизнес» различаются своими конечными целями, а также и влиянием на экономику в целом. Вы можете сами увидеть, что создание новых рабочих мест в США осуществляется почти целиком за счет технологических стартапов.

2. Необходимо воспринять сам факт воздействия ударного фронта третьей волны.

В 2015 году репортер журнала Politico Дарен Сэмуэльсон отмечал, что «Вашингтон вполне осведомлен о воздействии сил Интернета». В своей статье он написал, что сочетание государственных и предпринимательских интересов определяют до 10 % роста мировой экономики. «В целом я пришел к выводу, что у правительства нет единого механизма, который мог бы решать те или иные задачи посредством интернет-технологий. Они разрозненно присутствуют по меньшей мере в двух десятках отдельных федеральных ведомств: от Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов FDA до Национального управления безопасности движения на трассах NHTSA, от авиационных до сельскохозяйственных ведомств; Интернетом независимо пользуются больше 30 различных комитетов конгресса. И при этом мы не имеем никакой законодательной базы, которая определяла бы всеобъемлющую национальную стратегию в данном вопросе».

Такое положение вещей не может не вызывать тревоги, но, с другой стороны, оно и неудивительно. Из-за бюрократического характера власти политические лидеры больше напоминают пожарных, чем полицию. Они не патрулируют улицы для предотвращения проблем, а ждут, пока что-то не загорится.

Но даже когда чиновники осознают сущность этой проблемы, им придется нелегко при ее решении. Третья волна предпринимательства одновременно коснется очень большого числа отраслей промышленности, и выработать единый подход для всех секторов экономики будет очень сложно. Результаты предварительных исследований на этот счет будут разрозненны, противоречивы, а иногда и диаметрально противоположны друг другу, так что, следуя каким-то единым правилам, бизнес попадет в запутанный юридический лабиринт.

Возможно, следует уменьшить число советников президента, работающих в данной области: на сегодняшний день этот аппарат состоит из 22 человек. Я не знаю ни одного генерального директора в США, чей совет директоров насчитывал бы столько сотрудников. В 1971 году президент Никсон предложил снизить свой советнический аппарат до семи отделов за счет консолидации сфер решаемых задач и одновременного расширения полномочий сотрудников. В нашем случае речь не идет о сокращении штата федерального правительства ради сокращения как такового. Просто вместе с увеличением размеров управленческого аппарата растет и его неэффективность. С уменьшением количества чиновников возрастает и реальная сила тех, кто остался. Проводя аналогию с бизнесом, можно сказать, что, например, вице-президент страны должен выступать в качестве исполнительного директора, координирующего внутриправительственную деятельность, тогда как сам президент должен взять на себя функции генерального директора, принимающего стратегические решения.

Одновременно требуется и реформирование сената, поскольку его процессуальная неповоротливость отпугивает от работы в нем самых талантливых людей страны. Вероятнее всего, что радикальный подход к трансформированию правительственных органов представляется наиболее разумным. Этого невозможно достигнуть в одночасье, но отсутствие перемен будет сталкивать предпринимателей с глубоко неэффективным правительством, что, в свою очередь, замедлит темпы внедрения инноваций и сведет на нет конкурентную борьбу.

В качестве определенной меры мы могли бы рассматривать какие-то временные шаги. В конце 2014 года вспышка лихорадки Эбола в Африке началась с единичных случаев заболевания. Затем она начала разрастаться как снежный ком и достигла размеров эпидемии глобального масштаба. Несколько сотрудников из числа медицинского персонала, работающего в странах Западной Африки, в конце концов принесли это заболевание на территорию США. Среди населения начала расти паника, конгресс призвал к немедленным действиям. Президент Обама констатировал, что недовольство в стране нарастает и необходимо решение на федеральном уровне. Он прекрасно понимал, что усилия в этом направлении требуется координировать сразу через несколько правительственных агентств. Вот тогда-то в кабинете моего друга и коллеги Рона Клейна раздался телефонный звонок.

Рон курировал нашу инвестиционную деятельность, руководя и поддерживая мой фонд Case Foundation. Он служил на различных высокопоставленных должностях, в том числе возглавлял администрации вице-президентов Альберта Гора и Джо Байдена. Рон получил широкую известность благодаря интеллекту, высоким управленческим навыкам, твердой руке и способности принимать верные решения. Именно поэтому Обама выбрал Рона для выхода из ситуации, складывающейся в результате распространения лихорадки Эбола. По проблемам этого кризиса работало сразу несколько агентств, и многие из их действий не координировались, вот почему президенту требовался общий руководитель. Он должен был охватывать сразу все направления, владеть ситуацией в целом, принимать стратегические решения и контролировать их исполнение.