– Девочка, а как твое имя? – заинтересовалась Эри.

– Ада…

– Ада… – Эри пристально посмотрела на девушку, пряча от всех свои подозрения. – Ада Лабрадор?

– Да, а откуда вы знаете?

– Я… я когда-то занималась геральдикой, мне запомнился этот прекрасный герб, – ответила Эри и замолчала, о чем-то серьезно задумавшись.

– Босс, в деревне есть телеграфный пост, мы могли бы дать в контору депешу, чтобы захватили запчасти и запасной радиатор, – предложил Тыну.

– Да, а я как раз хотел предложить отправить телеграмму в министерство строительства, предупредить, что мы задерживаемся, – сказал Себастьян.

– И я… мне надо дать сообщение отцу, чтобы не волновался… – добавила Эри.

– Похоже, у телеграфиста сегодня будет ажиотаж и очередь, он же потом всю ночь спать не сможет, – засмеялся Тодор. – Я как раз подумал, что надо все-таки попросить у де Валуа дополнительный паромобиль, с запасами угля и бочками под воду. Раз все так стремятся, вернемся в деревню и дождемся колонны, которая подойдет завтра. Сегодня дальше ехать все равно уже не стоит.

– Мальчик, а как тебя зовут? – спросил Тыну.

– Меня Мак, а вас?

– Тыну, я архитектор.

– Тыну? Вы имперец? – удивился Мак.

– С-кажи-ить-тье по-оша-алуйста… – заговорил Тыну с имперским акцентом.

– По-оша-алуйста… – ответил Мак.

Себастьян заржал в полный голос, даже Тодор засмеялся.

– Так, я не понял, кто кого разыгрывает? – в шутку обиделся Тыну. – Нет, я не имперец, родители эмигрировали, а я уже здесь родился.

– А почему эмигрировали? – спросила любопытная Ада.

– Та-ам было-о о-очень ску-ушно, – пошутил Тыну.

– Меня зовут Тодор, я директор и руководитель этой гоп-компании, это Себастьян, мой компаньон, Эри, представитель деловых кругов, финансирующая нашу экспедицию, – улыбнулся инженер. – Теперь, когда все представлены друг другу, можем ехать?

Все закивали, Тодор открыл заднюю дверь.

– Дамы, прошу в машину.

Ада и Эри уселись на задний диван, потеснившись, чтобы оставить место инженеру.

– Простите, сеньор, – вдруг обратился к нему Мак. – Этот ритуал, который вы сейчас проделали, это и есть этикет?

Тыну фыркнул, Себастьян опять засмеялся, но Тодор серьезно посмотрел на подростка.

– Да, это и есть этикет.

– Но ведь вокруг не Столица. – Мак обвел рукой по кругу, явно подражая когда-то увиденному жесту.

Ада покраснела.

– Настоящий сеньор должен придерживаться этикета в любой ситуации, – произнес инженер.

– То есть там, в лесу, я не должен был сам нырять в лисью нору, а надо было пропустить вперед Аду? – довел парень свою мысль до конца.

Тыну давился, с трудом сдерживая смех, Себастьян плакал, даже Эри улыбнулась, Ада готова была провалиться под паромобиль, красная, как вареная свеклоредька.

Тодор положил руку на плечо парня.

– Этикет сложная наука! Но мы с тобой, два настоящих сеньора, научимся применять его правильно и к месту. А подвергать свою даму опасности нельзя ни в коем случае.

– Спасибо, сеньор! – искренне поблагодарил Мак.

– Садись уже, поехали, – позвал его к себе Себастьян. – Расскажи лучше, как вы прошли через Дремучие леса.

Тыну проверил давление и осторожно развернул паромобиль на дороге.

– Нас подвез дракон, – подала вдруг голос сзади Ада.

– Это же все сказки, не бывает никаких драконов, – не поверил ей Себастьян.

– Эта сказка подарила нам свою чешую, – надулась Ада.

– Это правда. – Мак достал со спины из-под ремней рюкзака завернутую в тряпку пластину.

– А можно посмотреть? – попросил Тодор.

Мак передал ему чешую, Тодор развернул тряпку и с изумлением уставился на переливающуюся зеленым пластину.

– Невероятно, она совсем свежая!

– Я видела похожие в Столице в зоологическом музее, – подтвердила Эри, – но там они потускневшие, а эта явно все еще живая.

– Я же говорила, мы встретили дракона, – начала рассказывать Ада. – Он раньше был лосем, точнее двумя лосятами. Я потом нарисую, как он выглядел. Он разжег нам костер, а потом довез до дороги к вам.

Тодор вернул чешую Маку.

– Береги ее, ценная вещь.

Тыну понемногу набрал скорость, и паромобиль быстро катился по дороге.

– А зачем вам в Старый Углеград? – спросила Ада.

– Мы везем заготовки для новых домов, – ответил Тодор. – А вы давно ушли из города?

– Почти сразу после того, как начались пожары, мы сначала прятались под мостом, а потом… – Девочка замолчала, подбирая ответ. – А потом мы просто убежали.

– Там действительно взорвалась башня?

– Да, ее просто разорвало, и все полетело на город, – подтвердила Ада.

– Жесть, газета не врала, – повернулся к ним Себастьян. – Это точно имперские шпионы.

– Там не было никаких шпионов, – пробурчал Мак. – То есть один был, но он воровал детей, а не взрывал город. Вот.

Он достал из кармана листовку с изображением сказочника.

– Удивительно, что вы добрались одни так далеко, – сказала Эри.

– Я бы так хотела помыться и поспать в мягкой постели, – мечтательно произнесла Ада.

– Думаю, в этом я смогу тебе помочь, – улыбнулась Эри.

На обочине промелькнул указатель с названием «Деревня Богомолы».

– Какое смешное название, – заметил Тыну. – У них же там ни церкви, ни храма…

– Я читал про это, пару поколений назад тут было нашествие змей-богомолов, так потом деревню и назвали, только слово «змеи» постепенно пропало, – рассказал Себастьян.

– Фу… Видела я одну такую змею, – поежилась Ада…

Богомолы были самой обычной деревней, все достоинства которой заключались только в проходящей через нее трассе из Бухты Радости в Старый Углеград. До нее уже давно дотянулась телеграфная линия, а проезжающие дилижансы ожидала новая таверна с большим количеством свободных номеров. Владельцы таверны не скрывали, что с нетерпением ждут начала строительства железной дороги с юга на север, что сразу подняло бы ценность как самой деревни, так и земель, на которых она стоит. Пока же это было обычное захолустье, граница Южнопортового округа, дальше к северу на многие километры лежали дикие земли, Дремучие леса, по которым петляла единственная дорога, используемая почтовыми дилижансами. Где-то в самом центре Дремучих лесов на дороге стоял старый форт, гарнизон которого должен был оберегать путешественников от появляющихся время от времени разбойников. Но бандиты в Дремучих лесах долго не выживали, а в гарнизон форта ссылали проштрафившихся офицеров и недисциплинированных солдатиков, что не добавляло этому месту ни популярности, ни боеготовности.