— Так я примерно это и думал — по сотне в день. И ничего сверхъестественного, о чем бы они потом пожалели.

— Надеюсь, в рамках законности?

— Да они же иначе и не действуют! — делано возмутился Гордеев. — Как ты можешь и говорить-то этакое, Денис? Разумеется, все абсолютно законно.

— Знаю я тебя… — хмыкнул Грязнов. — Ладно, я спрошу их, если согласятся… Сам понимаешь, приказать я ребятам не могу, а вот по доброй воле могут посодействовать.

— Ты им скажи — век не забуду.

— Ага, и добавь еще: мать родную, вот и будет в самый раз. Я смотрю, и город у тебя, судя по рассказу, какой-то бандитский, и ты уже склоняешься к местному жаргону. Ладно, телефонный номер мне известен?

— Мой обычный, для внутренней связи.

— А-а, понял, кто-то из них позже тебе перезвонит, тогда и условитесь…

Агеев позвонил Гордееву в девять утра. Видно, уже появились на службе и выслушали рассказ своего директора.

— Ну основная задача примерно ясна — прикрытие, это можно. Коля тоже не против отдохнуть недельку за чужой счет. На крупный гонорар, я понял, рассчитывать не приходится?

— Увы… Но не только прикрытие, Филя, тут у меня есть еще несколько вариантов, но их мы должны сначала вместе обсудить. А потом уже принимать решение — да, значит, да, а нет, тогда нет.

— Очень понятно объяснил, — засмеялся никогда не унывающий Филипп Кузьмич Агеев, которого все свои звали просто Филей. И он не обижался, а заразительно смеялся вместе со всеми. — Назначай место встречи, которое изменить никак нельзя.

— Я подумал, такое место может быть у въезда в город со стороны Московского шоссе. Там, я проезжал как-то, имеется автозаправочная станция и закусочная при ней. Вот в этой закусочной. Вопрос — когда.

— А мы, подъезжая, километров этак за двадцать, позвоним тебе. Успеешь добраться?

— Вы на одной машине?

— Зачем, на двух, чтоб иметь оперативную независимость друг от друга. Ты-то сам на чем?

— Да вот взял «форда» напрокат, да боюсь, взорвут к чертовой матери — тут все могут. Вообще тогда не рассчитаюсь.

— А что, шутка вполне, — засмеялся Филипп. — Тогда не клади мобилу далеко, мы в час дня выедем, надо же достойно экипироваться, и, думаю, часика за три с небольшим доберемся. Накрытый стол — за твой счет.

— Слушаюсь, господин начальник, — с ироничной почтительностью ответил Гордеев.

Он отключил телефон и почувствовал, что у него будто отлегло от души. Присутствие рядом двоих толковых мужиков, прошедших в свое время Афганистан, а затем и первую чеченскую войну, было для него огромным, и не только моральным, подспорьем. По своему профессионализму они даже местным операм дали бы сто очков вперед. Особенно в тех делах, которые Юрий уже для себя обдумал.

Но до встречи времени оставалось много, и Гордеев, войдя в гостиницу и оглядевшись, решил воспользоваться подсказкой Печерского, попытаться встретиться с Платом. Они договорились с Валерием, что, как только у адвоката возникнет необходимость или появится реальная возможность переговорить с Артемом Захаровичем, он сейчас же позвонит Печерскому, а тот уже попытается связаться с капитаном милиции и договорится о возможности встречи с ним московского адвоката. И вот время было, имелось и желание. Надо только обставить встречу так, чтобы при ней не оказалось «посторонних». Валерий это тоже понимал.

Гордеев разговаривал с ним по своему мобильному телефону, засечь который эти двое, что находились в холле гостиницы, естественно, не могли. Но они внимательно посмотрели на адвоката и тем выдали себя.

Юрий говорил негромко, никаких имен не называл. Сказал просто:

— Я готов увидеться с ним, вы поняли?

— Понял, — ответил Печерский. — Постараюсь связаться и перезвоню. Место уточните сами.

Вот и весь разговор. После этого Гордеев сунул телефон в карман — в левый, потому что правый заметно оттягивал пистолет Горелого. Еще теперь одна забота…

Связаться с Платом оказалось проще простого — Печерский минут пятнадцать спустя перезвонил Юрию на мобильник и продиктовал номер. Добавил, что заочно уже представил адвоката, и Гордеев может не объяснять, кто он, откуда и зачем, а сразу приступать к делу.

Так оно и получилось. Но оставалось по-прежнему одно небольшое препятствие — вот те двое, что вышли следом за Гордеевым на улицу и теперь стояли, глядя выжидательно, что будет предпринимать адвокат. А он не обращал на них внимания. Точнее, старательно делал вид, что не видит их даже в упор.

Вот об этом обстоятельстве Юрий и сказал Плату. Тот мгновение подумал и предложил встретиться в центральном отделе милиции, где найдется удобный свободный кабинет. Такой вариант вполне устраивал Гордеева — уж в милицию-то эти «козлы» не сунутся.

Договорившись, Юрий сел в машину, оглянулся. Те двое тоже сели в синюю «девятку». Поехал он, тронулись следом и они. Но Гордеев быстро перестал о них думать, потому что его голова была занята другим — разговором, который должен состояться в ближайшие четверть часа. Но он все же подумал, что у этих будет велико разочарование, когда увидят, что адвокат входит в милицию.

Артем Захарович встретил его в коридоре, рядом с дежурной комнатой. Гордеев вошел и остановился. К нему подошел высокий мужчина средних лет, внимательно посмотрел удостоверение адвоката и предложил следовать за ним. Все это выглядело очень официально. Да только вот смотреть на них со стороны было некому, коридор был пуст.

Они вошли в один из кабинетов, Плат повернул ключ в замке, чтобы не мешали, и показал рукой вокруг себя:

— Можете не беспокоиться, Юрий Петрович, здесь чисто. Присаживайтесь. Какие проблемы?

— Ну, я думаю, — сказал Гордеев, садясь, — что главное вы про меня уже знаете. Так что прежде, если вы позволите, я хотел бы обратиться к вам с несколькими вопросами, не возражаете?

— В пределах, как говорится, — открыто улыбнулся Плат. — Надеюсь, и вы настаивать не будете, если дело коснется щекотливых поворотов.

— Не буду. Для начала я хотел бы знать ваше чисто человеческое, а не профессиональное отношение к тому, что произошло. Как вы это преступление расцениваете?

— Как преступление, естественно, — с легкой иронией ответил Плат.

— Которое осталось безнаказанным, по сути, да?

— Можно сказать и так.

— Вы ведь были, насколько мне стало известно, на месте убийства?

— Вы правы.

— И у вас, возможно, сложилось собственное видение происшествия, которое сильно отличается от того, что было высказано в приговоре суда?

— Вы разговариваете, как следователь, Юрий Петрович, — улыбнулся Плат. — Разумеется, это так, вы правы.

— А я и был следователем. В Генеральной прокуратуре. А теперь вот — тружусь в адвокатах. Как говорится, человек нашел свое призвание.