– Не компенсирую, конечно, нет. Но, я подумал, если бы я приехал и попробовал помочь тебе, тебе, возможно… станет легче, не знаю. Я вообще это толком не обдумывал. Просто прочел о распродаже и понял, что должен приехать на ярмарку. Я хотел что-то сделать – что угодно, – и это показалось мне единственным способом, наверное.

– Но ты у меня не только картины купил, правда?

Я взглянула на кровать со смятыми простынями; приступ головокружения заставил меня снова вскочить на ноги. Комната завертелась у меня перед глазами. Шатаясь, я сделала пару шагов и ухватилась за стул, чтобы обрести равновесие.

Роберт шагнул ко мне, но я наградила его таким взглядом, что он был вынужден отступить.

– Почему ты остался?

– Сначала я объяснял себе это тем, что видел, как ты несчастлива и как хотела писать, но не могла. Я подумал, что мог бы помочь. И мне здесь понравилось. Моя семья, казалось, так далеко, а здесь я мог быть самим собой. И рядом с тобой. Господи, да я даже не понимал, что происходит. Я совершенно запутался в своих чувствах, прежде чем осмыслил их. Я понимал, что должен уехать и прекратить все это, но не смог. Роуз, ты изменила меня. Я хотел рассказать тебе правду, я пытался сделать это после ярмарки, но просто не смог. А потом случился тот шторм, и я подумал, что это знак… Когда я вернулся домой с твоими картинами, я уже не собирался возвращаться. Я пытался не обращать внимание на то, как ты красива и мила, и на влечение, которые испытывал к тебе. Я знал, что не должен возвращаться. Я слишком боялся рассказать тебе о том, кто я, а если бы я вернулся, если бы остался, мне бы пришлось притворяться кем-то другим, – он тяжело вздохнул. – Но мне хотелось снова увидеть тебя. Я хотел быть с тобой и подумал, что, может, если бы ты лучше узнала меня, ты бы поняла, так что я вернулся… – он замолчал.

– Все, что между нами было, построено на лжи. Я не знаю, кто ты на самом деле. Ты неделями лгал мне. Ты видел, как разбита я после смерти Лукаса, и все равно преследовал меня. Ты меня поцеловал, сказал, что я тебе нравлюсь. Ты заставил меня почувствовать то, что я никогда не чувствовала. Боже, да ты занимался со мной любовью – и все это время лгал мне о том, кто ты на самом деле. И почему – потому что ты думал, мне это поможет? Облегчить твою вину?

Он затряс головой.

– Нет, все с этого начиналось, но как только я стал влюбляться в тебя, все изменилось. Я хотел быть с тобой, думал, что могу сделать тебя счастливой. Не знаю – я уже не хотел говорить тебе ничего, потому что знал, что все будет кончено. Клянусь, я не планировал все это.

– Не могу поверить. У меня возникла слабая надежда на то, что я могу идти дальше, снова быть счастливой, а теперь… вот так, – я принялась собирать свои вещи с пола. – Мне нужно уйти.

Я натянула джинсы и схватила сумку. Мне не хотелось оставаться с ним в одной комнате.

– Не уходи, Роуз, пожалуйста. Я знаю, что должен был сказать тебе. Невыносимо видеть, как тебе больно. Скажи, что я могу сделать, – подойдя ко мне, он протянул руку к моей руке.

Я резко отдернула ее, прежде чем он успел коснуться меня. Мне не хотелось, чтобы он меня касался.

– Все, что я чувствую к тебе, – правда, – умоляюще произнес он.

Я попятилась к двери.

– Если бы то, что ты чувствовал, было правдой, ты бы рассказал мне все раньше. Ты был первым мужчиной, с которым я переспала после Лукаса, и ты знал об этом. Ты знал, какое это имеет для меня значение, но тебе было плевать. Ты вовсе не такой, каким я тебя представляла.

Он вздрогнул, будто я его ударила.

– Прости меня. Пожалуйста…

Я махнула рукой, заставляя его замолчать. Больше не хотелось выслушивать его извинения и ложь.

– Будет лучше, если ты уедешь из Толтинга. Я не хочу тебя здесь видеть – и никто не захочет, когда я расскажу всем, кто ты. Будет лучше для всех, если ты просто исчезнешь.

– Но…

Открыв дверь, я быстро окинула его взглядом.

– Прощай, Роберт, – сказала я и захлопнула дверь перед ним и перед нашим будущим, раскаиваясь, что когда-то ее открыла.

Я шла по коридорам гостиницы так быстро, как могла, чуть не срываясь на бег. Опустив голову, чтобы никто не увидел мое заплаканное лицо, я пересекла холл, направляясь к дверям, как вдруг услышала свое имя. Я знала, что это Мик, но не могла сейчас выслушивать вопросы о том, что случилось. Я поспешила к выходу и выскочила наружу до того, как он успел меня догнать. Я была благодарна за то, что дождь все еще не прекратился: это лишало шанса преследовать меня. Футболка Роберта мгновенно намокла. Мне хотелось сорвать ее со своей пылающей кожи, но я сдержалась. Его слова эхом отдавались у меня в голове, пока какое-то время я бесцельно брела по дороге, то и дело спотыкаясь. Я с трудом сдерживала слезы. Затем я снова споткнулась, вывернув колено, и сошла с тротуара.

Я остановилась посреди дороги, больше не в силах сдерживать слезы. Я не могла поверить, как быстро момент счастья сменился моментом боли. Я чувствовала, что меня предали, подвели. Я ему доверяла. Я начала влюбляться в него. Кончиками пальцев я чувствовала, что это нечто особенное, а теперь у меня это отобрали. Почему Вселенная снова так со мной поступает? Несправедливость ситуации пронзила мое сердце, будто ножом. Я просто не могла этого понять.

Сквозь пелену слез, перемешанных со льющимся на меня дождем, становилось трудно что-либо разглядеть. Нужно было войти в помещение, но я не знала, куда податься. Я должна была кому-то рассказать все это. Нужно было в этом разобраться. Даже если это окажется невозможным.

Я повернулась и зашагала к дому Эммы и Джона. Кажется, я всегда сбегаю в это место. Когда Эмма открыла дверь, она пришла в ужас.

– Роуз, ты промокла насквозь! – воскликнула она. – Ты что, плачешь? Заходи. Господи, ну и ливень, – она схватила меня за руку и втащила внутрь. Я мельком уловила свое отражение в зеркале в зале – вид у меня был, как у утонувшей крысы. В другое время это было бы смешно.

– Роуз, что случилось? – уже мягче спросила Эмма.

Я поежилась.

– Мне надо снять футболку. Это его. Его футболка, – с ходу выпалила я.

– Хорошо, хорошо. Пойдем наверх, – она повела меня вверх по лестнице. – Чья она? Роберта?

Я кивнула, заходя в ее спальню.

– Не хочу, чтоб она была на мне.

– Садись, – она жестом пригласила меня сесть на ее кровать, и я опустилась на нее. У меня дрожали ноги.

Эмма направилась к шкафу для одежды и достала оттуда просторный пушистый джемпер.

– Вот, надень, а то ты вся продрогла. Джинсы тоже лучше снять.

Пока я переодевалась, она крикнула вниз Джону, чтобы он сделал чай. Она забрала мою промокшую одежду, и я надела вещи, которые она нашла для меня.

– Что ты делала под дождем?