По вечерам на корабле, как и на всей бригаде, играли отражение минной атаки, проверяли готовность корабля по боевой тревоге. 2/21 августа бригада в строю одной кильватерной колонны во главе с "Андреем Первозванным" вышла в море. Общее плавание составило 50 миль "Андрей" и "Павел" успели провести уничтожение девиации. Каждый вечер продолжали играть отражение минной атаки, утром 12/25 августа начали обучение команды отражению уже воздушной атаки. 13/26 августа "Андрей Первозванный" в полном составе привел бригаду в Ревель. Это был день посадки на камни о. Оденсхольм крейсера "Магдебург", но присутствие флота около него ограничилось крейсерами "Паллада", "Богатырь", "Россия", "Олег" и миноносцами, 14/27 августа "Андрей Первозванный", выйдя в море провел стрельбу по щиту, который буксировала "Слава". 17/30 августа в море ушли "Новик" и полудивизион "особого назначения". Немецкая активность, в результате которой был потерян "Магдебург", заставила Н.О. Эссена провести ответную крейсерскую операцию, и миноносцы уходили на присоединение к отряду крейсеров ("Рюрик" под флагом командующего флотом, "Россия", "Богатырь", "Олег").

В ночь на 19 июля/1 августа флот, оказавшийся неготовым к ночной стрельбе, упустил возможность перехватить у Готланда все тот же вездесущий "Аугсбург". Торпедная атака "Новика" также не удалась. Верный своей тактике парировать каждый удар и инициативу противника, Н.О. Эссен был готов дать отпор и появившейся 24 августа/6 сентября у Дагерорта германской IV эскадре и поддерживавшему ее крейсеру "Блюхер". Полученное от главнокомандующего указание "беречь флот", он считал унизительным. Крейсера завесы "Паллада" и "Баян" начали отходить под огнем "Блюхера", который они приняли за "Мольтке". На поддержку завесы немедленно были высланы к меридиану Дагерорта "Громобой" и "Адмирал Макаров". Крейсеру "Рюрик" предписали срочно завершить переборку машин, а находящейся в Гельсингфорсе с 22 августа бригаде линейных кораблей перейти в Ревель. Не исключалось, что бригаде наконец-то представлялся случай схватиться со столь долго уклонявшимся от боя, предпочитающим только диверсии противником. Так было решено командующим флотом.

И.И. Ренгартен записывал, что в ответ на мнение начальника бригады о том, что выходить не стоит, коль скоро есть директива свыше "беречь флот", Н.О. Эссен заявил: "Так вот, завтра мы выйдем". "А если встретим неприятеля — спросил Ферзен?". "То вступим с ним в бой", — был ответ. Явным образом сказались боевой опыт и натура двух адмиралов, из которых один свою энергию и активность должен был когда-то подчинять бездарному изнуряющему "сидению" в Порт-Артуре, а другой, наоборот, не страдая избытком предприимчивости, все еще не мог опомниться от почти безостановочного пребывания в движении в составе эскадры З.П. Рожественского. И не было, увы, того трогательного единодушия между адмиралом и его флагманами и командирами, о чем в своей понятной ностальгии вспоминают эмигранты (С.Н. Тимирев СПб., 1998. с. 7). Не всех можно было отнести к единомышленникам адмирала, и барон Ферзен также, видимо, был не из их числа. Слишком многое в назначениях флагманов зависело от соизволения императора.

В 4 час. 35 мин. утра 26 августа/8 сентября все корабли, назначенные в поход, выстроились на Ревельском рейде по створу Екатеринентальских маяков. Головным был "Рюрик" (флаг командующего флотом) за ним "Андрей Первозванный" (флаг вице-адмирала Ферзена), "Император Павел I", "Цесаревич", "Слава", "Паллада" и "Баян" (они успели вернуться из завесы). В 4 час. 50 мин. оба крейсера построились позади тралящего каравана (как по порт-артурской привычке продолжали называть тральщики). На правом траверзе построился 2-й дивизион эскадренных миноносцев. В 10 час. 30 мин. с открытием маяка Бенгтшер корабли изготовились к бою. В полдень за "Рюриком" следовали четыре линейных корабля, впереди продолжал траление 2-й дивизион, на правом траверзе "Рюрика" по два миноносца 1-й группы 1-го дивизиона и "Новик".

В дневное время маневрировали вблизи банки Олег, имея в виду маяк Бехгшер. К вечеру получили сообщение из Мариенхамна о появившихся вблизи 7 линейных кораблях типа "Дойчланд". Из-за позднего времени от поиска противника пришлось отказаться. В 18 час. 40 мин. бригада отдала якоря на Гангутском рейде. В 6 час. 27 августа/9 сентября она снялась с якоря, продолжив курс к югу, а затем на запад. Шли снова за тралами, но противник не появлялся. У Оденсхольма миноносцы расстреляли несколько плавающих мин. У "Магдебурга" работами по спасению занимались база водолазной школы "Африка", спасательное судно "Силач" и портовое судно из Ревеля. Плавание продолжали под проводкой за тралами миноносцев 2-го дивизиона. В 18 час. 40 мин., так и не встретив неприятеля, вернулись в Ревель.

Не отмеченный в "Боевой летописи русского флота", поход 26–27 августа имел очень большое значение, как переломный момент, давший флоту практику плавания в боевых условиях, Н.О. Эссену — окончательную разгадку германской тактики преимущественно диверсий и демонстраций у входа в Финский залив. Соответственно более активной и наступательной — расширением района действий — должна была стать теперь и тактика русского флота.

29 августа/11 сентября в продолжении дня до 15 часов "Андрей Первозванный" и "Император Павел I" проводили в море боевые стрельбы. В 6 час. утра 1/14 сентября по сигналу "Андрея Первозванного" сняться с якоря корабли, выйдя за боны Ревельской гавани, близ о. Кокшер (Кери), провели маневрирование с обозначенным противником. Его изображал крейсер "Диана". Маневрировали по секретной инструкции начальника бригады, разработанной на случай встречи с противником в открытом море. После совместного маневрирования первая полубригада (большие додредноуты) провела самостоятельное маневрирование. Вторая полубригада — "Слава" и "Цесаревич" — по сигналу "Андрея Первозванного", отделившись от первой, провела самостоятельное маневрирование. Маневр с "Дианой" был повторен обоими полубригадами, которые, как это можно понять из записей в вахтенных журналах кораблей, при встрече с противником уклонялись в стороны, чтобы взять его в два огня.

В этом, по-видимому, и состоял один из секретов инструкции. Вблизи банки Кальбодегрунд соединенная бригада, еще раз сыграв боевую тревогу, провела отражение минной атаки. Совершив за день 10-мильное плавание, вышли на привычный для всего флота ведущий в Гельсингфорс створ маяка Грохара с собором в городе, и около 17 часов отдали якоря на внешнем рейде. Сыграли на ночь ставший обычным с начала войны сигнал отражения минной атаки, по которой дежурные смены занимали места у противоминной артиллерии. Напряженной боевой учебой корабли продолжали восполнять свое вынужденное бездействие, вызванное их непоправимым изъяном — несовременной 18-уз скоростью. Из дневника И.И. Ренгартена видно, как в один из моментов обострения обстановки, когда германская V эскадра готовилась прикрывать свою демонстрационную высадку у Виндавы, все русские крейсера были стянуты к воротам Финского залива: "часть в завесе, часть в Лапвике". В работе была вся минная дивизия, производившая ночной поиск у Виндавы.

В Лапвике И.О. Эссен, оставив завесу миноносцам, уходил на ночь, чтобы вновь, держа четыре крейсера в Утэ, продолжить на высоте Дагерорта дневное бдение с ''Рюриком", "Баяном" и "Палладой". Скоро может прийти и время вызова линейных кораблей. Отступать Н.О, Эссен не был намерен. В этот день! 1/24 сентября бригада в тревожном ожидании и почти в полном одиночестве (поодаль виднелись лишь крейсер "Диана" и заградитель "Нарова") как последний резерв флота остались на ревельском рейде, куда перешли 5/18 сентября. Так всегда делалось, когда от бригады могло потребоваться прямое участие в боевых действиях. Но напряжение ослабело после довольно грубой инсценировки приготовлений высадки у Виндавы и Либавы. IV и V немецкие эскадры покинули русские воды. Операции помешали сведения об опасной активизации английского флота. Уже 12 сентября пришли в Ревель выдержавшие немецкую осаду "Громобой", ''Аврора", "Олег", "Богатырь". 18-го пришел и "Рюрик" с Н.О. Эссеном. Это означало стабилизацию обстановки и возможность для линейной бригады продолжить плановую боевую подготовку.