Анника, ощущая легкое головокружение, во все глаза смотрела на К.

— Телефоны, говоришь, были куплены в августе? Три месяца назад?

— Да, в то же время, когда была похищена лодка. Это позволяет утверждать, что она прекрасно знала, что делает.

— То есть она не стреляла в кого попало? Она не промахнулась по Визелю и не случайно убила фон Беринг?

К. встал, подошел к окну, потом обернулся и посмотрел на Аннику.

— Очевидно, нет.

Анника ощутила укол в груди.

— Я так и знала, — сказала она, мысленно еще раз взглянув в глаза умирающей Каролины. — Я знала, что она была мишенью, и она это знала.

Анника посмотрела инспектору К. в глаза.

— Не было никаких угроз в адрес Каролины? Кто хотел от нее избавиться?

— Это нам пока неизвестно.

— Что-то должно выплыть, — живо сказала Анника. — Надо копнуть глубже. Каролина не удивилась своей смерти, это было видно по ее глазам.

К. внимательно взглянул Аннике в глаза.

— Это ты говоришь, — сказал он. — Не было ли еще чего-нибудь, что бы тебя удивило?

Анника посмотрела поверх головы инспектора в окно. Значит, Каролина действительно была мишенью убийцы. Кто-то хотел от нее избавиться.

— Что случилось после того, как прозвучали выстрелы? — спросила она.

К. снова сел, посмотрел на дно пустой чашки и выбросил ее в мусорную корзину.

— У нас есть свидетели, но их не так много, как ты могла бы подумать. Мы знаем, что она воспользовалась служебным лифтом, на котором спустилась, выйдя из Золотого зала. Оттуда до воды меньше сотни метров.

К. встал, выдвинул ящик стола и достал оттуда свернутую в рулон большую карту.

— Смотри сюда, — сказал он. — После Лильехольма вдоль берега Меларена нет застроенных пространств до самого Сёдерталье, за исключением вот этой маленькой дороги, Петтерсбергвеген в Мелархёйден. У нас есть свидетель, видевший двоих людей, ехавших на двух маленьких мотоциклах в Грендаль. Они могли незамеченными проехать от центра Стокгольма до Балтийского моря. Именно это, я думаю, они и сделали.

— Это невозможно, — сказала Анника. — Куда бы ты ни пошел, тебя всегда кто-нибудь увидит.

— В Стокгольме уйма зелени, — возразил К. — Защитники береговой линии и фашиствующие экологи об этом позаботились. Вы знаете, какова протяженность шведских берегов? Девять с половиной экваторов, и никто не даст вам разрешения построить хоть один дом на этой огромной территории.

Анника постаралась уловить логику преступления.

— Итак, кто это сделал? Какая-то группа? Чего хотели добиться эти люди?

Инспектор сел. Всю игривость как рукой сняло. Он был собран и абсолютно серьезен.

— У нас есть одна подозреваемая, — сказал он. — Есть одна личность, совпадающая по некоторым параметрам. Нам помогла твоя информация.

Анника от неожиданности моргнула.

— Ты шутишь?

— Нет. Ее глаза, — ответил К. — Ее золотисто-желтые глаза. Нам повезло с картотекой ЦРУ. Она американка, профессиональная убийца, очень дорогая и чертовски талантливая.

Аннике стало трудно дышать.

— Как ее зовут? — спросила она внезапно севшим голосом.

— У нее целый набор имен и национальностей, но ЦРУ она известна только по кличке. Она получила ее из-за цвета глаз. Она известна как Кошечка.

— Кошечка? — переспросила Анника.

— Угу, Кошечка, — ответил К., вставая. — Надеюсь, мне не надо объяснять, почему для нас сейчас так важно твое молчание.

— О цвете ее глаз?

— Для нас это решающая деталь, — сказал К., — но, как ты понимаешь, эта информация не должна выйти за пределы моего кабинета.

— Почему нет? — спросила Анника. — Многое здесь совершенно бесспорно, и, как бы вы ни старались, утечка все равно будет.

— Только не эта, — сказал К.

— Будет, — возразила Анника. — Утечки случаются всегда. Это лишь вопрос времени.

— Если эта деталь выплывет, — сказал К., — то, значит, проболталась ты. С этой информацией ознакомлен очень узкий круг лиц, потому что она касается не только нобелевского убийства.

Анника постаралась привести в порядок свои мысли и уложить его слова в какую-нибудь логическую схему.

— Вы ждете данных от зарубежных спецслужб, — сказала она. — Вы сотрудничаете с иностранными полициями по другим преступлениям. Где?

К. едва заметно улыбнулся.

— В США, Колумбии, Франции — и это не все.

— У вас есть еще что-то. Что?

— Мы смогли получить отпечатки ее пальцев. С Кошечкой это впервые удалось только нам.

— Каким образом вы сумели это сделать? — спросила Анника, затаив дыхание.

К. не смог сдержать улыбку.

— Она уронила одну туфлю на ступеньках, когда бежала к озеру, — сказал он. — Возможно ли поверить в такую удачу?

— Золушка смерти, — сказала Анника.

— Бьюсь об заклад, что ты видишь перед собой полосу с таким заголовком, — сказал К.

Он свернул карту и положил ее в ящик стола.

— Так когда я смогу воспользоваться этой информацией?

— Всему свое время, — сказал К., направляясь к двери. — Если ты уже наелась марципанов, то можешь пойти прибраться на кухне, потому что мне надо зарядить мой большой пистолет пулями дум-дум и отправиться на ловлю злодеев. В конце концов, я не хочу оказаться в составе тех двух третей, которые ничего не делают.

Он остановился в дверях.

— К тому же мы не можем допустить, чтобы ЦРУ вело нас в этом деле, — сказал он. — У нас и дома полно проблем.

— Потому что вы не знаете, кто ее нанял?

Правильно.

Она встала, надела куртку, повесила на плечо сумку и вышла из кабинета. Остановившись, она посмотрела инспектору К. в глаза.

— Какие есть предположения?

Он закрыл дверь, а потом ответил.

— Это определенно не «Новый джихад».

Юхан Изакссон вставил карточку в считывающее устройство. Дождавшись щелчка, он потянул на себя массивную входную дверь.

Войдя в коридор лаборатории, он бросил взгляд на свой почтовый ящик. На минутку задержавшись, посмотрел на доску объявлений над столом с рассортированными письмами.

и