Старый некромант благосклонно улыбнулся, и Грегор не отказал себе в удовольствии стереть эту улыбку.

– Но погиб мой ученик, и я настаиваю… нет, я требую, чтобы мне сообщали о результатах поисков!

Мэтр Денвер укоризненно покачал головой. Снова вздохнул.

– Бессмыслица. Но я вас понимаю, мальчик мой. А теперь ступайте, у вас, кажется, вот-вот начнется лекция. И вам, коллеги, тоже лучше удалиться, с бедным юношей нужно будет поработать иллюзорникам. Не показывать же его семье… это.

«Отослал, как мальчишку-первокурсника! Проклятье! Тысячу раз проклятье!» – вскипел Грегор. – Можно родиться Избранным Смерти, можно стать самым молодым главнокомандующим в истории Дорвенанта и блестяще выиграть войну! Можно… да что угодно можно сотворить, но для тех, кто помнит тебя в ученической мантии, ты всегда будешь «мальчик мой», и никто из них не поверит, что можешь быть прав ты, а не они!»

Изнывая от болезненной злости, он все-таки не стал спорить. Коротко поклонился и пошел прочь, едва сдерживаясь, чтобы не печатать шаг. Отступление. Это не поражение в войне, а всего лишь отступление после первого проигранного боя. Если Денвер не найдет убийц, Грегор сам возьмется за поиски. Собственно, что мешает подумать об этом прямо сейчас?! И еще одно…

Он прикусил изнутри губу, заставляя себя сосредоточиться. Предупреждать адептов нельзя, Баргот побери этих осторожничающих мерзавцев из Совета. Но с этого дня хотя бы своим, тем, кто ходит к нему на факультативный курс, он будет давать как можно больше боевых приемов. И заставит отточить их до полного совершенства! Ах, проклятье…

Ревенгар слишком юна и почти беззащитна. Даже это ее умертвие не сопровождает хозяйку постоянно. Остается надеяться, что даже барготопоклонники не рискнут связаться с леди из Трех дюжин – это вам не простолюдин, чью смерть так легко скрыть. Хм… А не попросить ли юных Эддерли и Аранвена присматривать за девочкой? И у них будет меньше времени на шалости, которыми уже прославился сын магистра, и любой, кто попробует приблизиться к Ревенгар, окажется на виду, а два лучших адепта Фиолетового факультета могут постоять за себя и соученицу. Да и Роверстану, скажем прямо, возле юной леди станет решительно нечего делать!

Одеяло соскользнуло на пол, и Айлин тут же села на постели, зябко обхватив себя руками за плечи: снова Иоланда мазалась какими-то вонючими алхимическими кремами, потом приоткрыла окно, чтобы проветрить, и комнату мгновенно выстудило. Да уж, тепло ушло, а вот запах так и остался, наводя на мысли о вазе, в которой засохли цветы и застоялась вода. Гадость какая!

А одеяло, оказывается, стянул Пушок. Разбудить он ее, что ли, пытался?

Айлин бросила взгляд на окно, в которое заглядывало еще низкое, бледное зимнее солнце, и едва не застонала. Проспала! Проспала все на свете, и вот-вот начнется боевая некромантия у особого курса, а мэтр Бастельеро терпеть не может опозданий! У-у-у-у, правду говорят, что восьмой день зимы – невезучий! День Баргота, когда его демоны так и норовят подстроить какую-то пакость, порадовать хозяина.

Вскочив, она в одной ночной рубашке и босиком заметалась по комнате, пытаясь одновременно найти гребень, ленту, одежду, в конце концов! Иоланда, сидящая у туалетного столика, невозмутимо наводила красоту, расчесывая белокурые волосы и тихо считая взмахи щеткой. «Семьдесят пять, семьдесят шесть…» – расслышала Айлин. Везет соседке, у нее лекции начинаются на час позже! Вполне можно расчесаться сто раз, как положено благовоспитанной леди.

Но вот странность! Иоланда, утром обычно сосредоточенная только на зеркале, сегодня то и дело поглядывала на Айлин! И улыбалась так довольно, будто ей сделали приятный подарок!

«Интересно, что с ней не так? – промелькнула мысль. – Или со мной не так? Ах, да какая разница, главное, не опоздать!»

Скинув ночную рубашку, она быстро натянула свежее белье, укороченную мантию и все еще непривычные штаны, торопливо плеснула в лицо воды над умывальником. Щетка наконец нашлась, Айлин торопливо пригладила ей волосы – причесаться как следует, времени уже совсем не оставалось! – и быстро-быстро заплела косу. Наверняка криво! Ну и ладно, переплести можно после уроков!

Схватив собранную еще вечером сумку, она побежала к двери и уже в двух шагах от нее нечаянно бросила взгляд в большое ростовое зеркало, подаренное Иоланде родителями на первый день зимы.

И обмерла.

В зеркале отразилось чудовище.

Самое настоящее чудовище с торчащими из криво заплетенной косы волосами, круглыми, как плошки, глазами и жуткой, просто кошмарной мордой, сплошь покрытой безобразными красными прыщами!

Нет, быть такого не может, чтобы это оказалось ее отражение!

Айлин в ужасе прижала ладони к щекам – чудовище в зеркале повторило ее жест и еще сильнее вытаращило глаза.

О Претемная, да что же это такое?!

Она попятилась от двери. С таким лицом нельзя, просто нельзя выходить из комнаты! Правда, мэтр Бастельеро будет недоволен и наверняка назначит какое-нибудь наказание, вроде четырех часов на кухне… И пусть, пусть! Все равно с таким лицом Айлин из комнаты ни за что не выйдет!

А вдруг оно останется таким навсегда? О нет, только не это! Благие Семеро, сохраните! Нет, нужно хотя бы попасть к целителям, вдруг это какая-то болезнь? Но ведь ее обязательно кто-нибудь увидит по дороге!

Она представила десятки, да что там – сотни насмешливых взглядов, хихиканье в спину и в лицо, откровенные издевки, если навстречу попадутся Ида с Леонорой… Невозможно!

Вот если бы можно было как-то спрятать… или замаскировать…

Замаскировать…

Айлин отвернулась от зеркала и с отчаянием уставилась на уже неприкрыто улыбающуюся Иоланду.

«А что, если это она?! Навела иллюзию и… и… Да нет, не может быть! А вот скрыть этот ужас иллюзия наверняка может! Если только… если только Иоланда согласится помочь! Но…»

При мысли о том, что придется просить помощи у Иоланды, внутри что-то противно екнуло, но Айлин стиснула зубы и постаралась обуздать не вовремя проснувшуюся гордость. Не до нее сейчас! Не постыдно просить помощи, если не справляешься, постыдно – отказать, если тебя просят, это сам мэтр Бастельеро говорит!

И пусть, пусть Иоланда насмехается, сколько хочет, лишь бы помогла!

– Иоланда, – шепнула она сдавленно. – Помоги, пожалуйста. Мне… ты же можешь наложить на меня иллюзию? Чтобы к целителям… Пожалуйста!

Иоланда расплылась в совершенно счастливой улыбке.

– К целителям? Так иди, Ревенгар, иди! Зачем тебе иллюзия? Тебя и так никто не узнает! Главное, боевикам не попадайся, а то вдруг решат, что упырь из музея сбежал!

Айлин закусила губу, еле сдерживаясь, чтобы не вспылить. Ну почему Иоланда такая противная? Вот если бы ей понадобилась помощь, Айлин бы помогла! И издеваться бы не стала, вот!