открывается входная дверь и на пороге мы видим отца Риты и её мачеху.

Никольский старший смотрит с недоумением на полный дом людей. А мачеха, Екатерина Леонидовна, выглядит совсем не удивлённой. Дочка её, Наталья, значит уже доложила про все события. Или они вместе уже в курсе были. Разберусь со всем чуть позже. Но все получат по заслугам.

— Папа! — Рита идёт к отцу. И тот обнимает дочь.

— Рита, мне сказали, что тебя похитили! Что с тобой? Как…? — мужчина растерян.

Маргарита гладит отца по плечам.

— Всё нормально пап. Ты где был? Звонила тебе. — голос девушки полон слёз. Стресс и напряжение последних часов дают о себе знать.

Жена Никольского морщится и подходит ко мне.

— Это вас мы должны благодарить за спасение Риточки? — женщина старается говорить искренне, но это плохо получается.

Мне строить из себя вежливого джентльмена не нужно, поэтому пока Рита говорит с отцом, я хочу раз и навсегда решить вопрос с её мачехой.

— Вы и ваша дочь замешаны в похищении Риты. — женщина напротив меняется в лице. — Детали вы расскажете сами. В полиции. Если вы в течение двенадцати часов не сделаете этого самостоятельно, то…

— Как вы смеете⁈ — шипит Екатерина. — Мой муж не позволит так со мной разговаривать!

— Ваш муж хоть и плохой отец, но ваш поступок его не обрадует. Вы же его дочь чуть не сжили со свету.

— У него три дочери. — как-то обиженно говорит Екатерина. — Наталью он любит и Женечка его кровь!

— Но только Рита… не ваша дочь. Убрать её вы мечтали давно. Мирослава науськали на ни в чём неповинную девушку. Отцу наговорили про неё и вот уже почти всё получилось, да? — мой гнев поднимается, но стараюсь говорить тихо.

Екатерина берёт себя в руки и надменно смотрит.

— Это голословные обвинения! — фыркает.

— У вас полсуток. Потом записи телефонных разговоров уйдут в полицию. Вы много наболтали с Натальей. А она с Мирославом. Лет на десять точно. Каждой. Плюс записи камер, несколько свидетелей. — с удовольствием вижу, как краска сползает с лица этой мегеры.

— Зачем вам это, а? — уже без гонора лепечет Екатерина. — Вы деньги свои теперь вернёте. Горские из бизнеса вылетят. Зачем обострять? Давайте договоримся?

Смотрю за спину женщины и та оборачивается, следя за моим взглядом.

— Это из-за неё всё⁈ — искренне удивляется мачеха Риты.

Улыбаюсь Рите, которая ловит мой взгляд. Она сидит с отцом на диване и внимательно его слушает. Похоже, что мачеха не давала отцу и дочери такой возможности — просто поговорить.

— Если всё закрутится, то я сдам и вашу бывшую невесту. Диану. — идёт ва-банк гадина.

Вздыхаю и вновь смотрю на Екатерину.

— На здоровье. Это добавит вам пару лет. Вы обманом заставили психически нездорового человека выкрасть документы. Подставили Маргариту. Дочь ваша, Наталья и вы, организовали липовый звонок Рите. Якобы от отца. Мирославу предоставили дом для удержания падчерицы. — мне хочется уже закончить разговор, но, похоже, что Екатерина глупее, чем я думал.

— Это не я! Всё Горский придумал. — Екатерина, естественно, пытается снять с себя вину. — Ему нужно было вернуть контракты. А тут вы явились и всё испортили!

— И вы решили, что всё очень удачно, да? И падчерицу убрать и деньги вернуть. Ведь ваш муж банкрот. — мачеха Риты прячет взгляд. — И дом уже не ваш, и бизнес пришлось продать, а долгов много осталось.

Екатерина молчит, смотрит возмущенно, злобно, как загнанная в угол крыса.

А мне уже надоедает весь этот разговор. Нам с Ритой домой пора.

— Значит так! Либо идёте сами и вам, может быть, скостят за чистосердечное. Или всё завертится без вас. И по полной. — выговариваю твёрдо, давая понять, что разговор окончен.

Обхожу Екатерину и иду к Рите.

46. Эйфория. Маргарита

Дома ничего не изменилось, те же комнаты, мебель, но мы будто впервые заходим сюда. Изменились мы сами. И поэтому всё видится по другому.

— Я заказал обед. — Тимофей смотрит на меня.

Опускаю взгляд вниз и пытаюсь понять свои чувства. Ощущение опустошения после таких бурных событий — это нормально. Желание спрятаться и побыть одной — тоже.

— Тимофей, мне нужно домой. — наконец-то говорю.

— Мы дома. — Кузнецов хмурится и подходит ко мне.

— Рита, мне казалось, что я объяснил всё. — ощущаю в голосе мужчины недоумение.

Поднимаю глаза и попадаю словно в омут.

— Ты хочешь вернуться в дом отца? — смотрит растерянно.

— Нет! — пытаюсь говорить уверенно. — Я хочу… Не туда, нет… У меня дом рядом с твоим. И мне нужно подумать. Наверное…Мне непонятно, что вокруг меня, и я не знаю, кто я… и что мне делать теперь. — пытаюсь сдержать рыдания, но это не получается.

Закрываю лицо ладонями и реву. Слезы возникли независимо от моего желания. И я плачу. Некрасиво, с завыванием и всхлипами.

Несколько секунд Тимофей остаётся неподвижно. Но потом ощущаю его руки. Они обнимают сначала, потом поднимают меня и куда-то несут.

До моего слуха доносится нежное: «Моя хорошая, всё хорошо. Поплачь немного. Сейчас мы сходим в горячий душ, поедим и спать. Долго-долго спать. Все разговоры потом. Главное помни — я буду рядом, я с тобой».

Как приятно. Тепло и спокойно. Слёзы иссякают и я только глубоко и рвано вздыхаю несколько раз, прежде чем перестать плакать.

Тимофей ставит меня на пол уже в ванной комнате. Обувь моя слетела по пути и я чувствую мягкий ковёр под ногами.

Поднимаю глаза и вижу крепко сомкнутые челюсти мужчины, замечаю отросшую щетину, синие тени под глазами, усталый, но нежный взгляд.

— Рита, — Кузнецов берет моё лицо в ладони, — чтобы не было недоговоренности, сразу озвучу план действий. Наш общий план. Сейчас греешься в душе, потом поедим, затем сон. И после будут решения о будущем, хорошо? Но главное скажу сейчас.

Тимофей обнимает меня и шепчет на ухо.

— Я очень хочу быть рядом с тобой. В какой роли — решать тебе. Для начала есть вариант нам знакомый — невеста. А потом…Потом пойдём дальше. — пауза и просто ощущаю тяжелое дыхание. — Сейчас расходимся! — Тимофей отрывается от меня довольно резко. — Иначе греться в душе будем вместе.

Смотрит на меня вопросительно. Ой.

— Да, расходимся. — выдавливаю из себя два сиплых слова. — Каждый в свой душ.

Мальчишеская ухмылкой мелькает на лице Тимофея. Глаза искрятся смехом и… самодовольством.

Фыркаю смешком и начинаю в шутку толкать моего спасителя к двери. Смутил девчонку и радуется, зараза такая!

— До встречи на кухне. — даю последнее напутствие и закрываю дверь.

Остаюсь у двери и слушаю. Шагов не слышно. Значит Тимофей тоже у двери