— Какую именно карточку вы ищете, миссис? — сердито буркнул он.

К этому моменту Келли успела распечатать свои «Смарти» и бросала по одной конфетке довольному Честеру, не забывая при этом угощаться и сама. Эва решила пока не обращать внимания на подобное безобразие.

— Она была желтой, очень старой, — сообщила она Лонгмаршу.

— Ну да, и больше вам сказать нечего?

— В общем, там было что-то написано о телепатии либо ясновидении. Но имя я забыла.

— А, я знаю, о чем вы. Я сам только вчера ее рассматривал. Не знаю, занимается ли та дама своим сомнительным делом до сих пор, уже столько времени прошло. Пиил, так ее зовут. Я знаю, потому что заметил, когда карточку снимал. Лилиан или просто Лили, думаю, что так. Да, забавно звучит — Л-И-Л-И. Ну да, я еще подумал, смешное имя. Лили Пиил, точно.

Он приподнялся на пятках и окинул Эву взглядом, от которого ей стало не по себе.

— На самом-то деле, — продолжил он после паузы, — я думаю, вам повезло. Я сложил старые карточки в пластиковый мешок, а потом сунул в контейнер вместе с другим мусором. Ну, к счастью, тот мешок был последним, так что он должен лежать наверху. Я могу его достать для вас.

И снова он помолчал, изучая посетительницу, а Эва подумала, не следует ли предложить мистеру Лонгмаршу небольшую плату за его старания.

— Ну так иди и принеси карточку, Тед, — сказала его жена. — А я пока сложу покупки миссис Калег в пакеты.

Мистер Лонгмарш нахмурился, глядя на жену, как будто собирался возразить, но миссис Лонгмарш уже отвернулась и достала из-под прилавка два больших пластиковых пакета. Ее супруг испустил долгий вздох бесконечного страдания и исчез за открытой дверью, сквозь которую Эва рассмотрела горящий в открытом очаге огонь и уютного вида кресло перед ним. Да, подумала Эва, Тед Лонгмарш определенно наслаждался теплом, держа перед очагом босые ноги…

* * *

Долгий подъем по мокрой дороге был, естественно, более утомительным, чем спуск, и Келли начала жаловаться на свои «сонные» ножки задолго до того, как они добрались до короткого моста, ведшего к Крикли-холлу. Даже Честер свесил голову и высунул язык, тяжело дыша. Эва, которой пришлось нести два довольно тяжелых пакета, чувствовала себя ничуть не лучше: дорога назад показалась по меньшей мере на милю длиннее. Они, конечно, не впервые ходили в деревню возле бухты, но, наверное, дело было в том, что в прошлый раз они сделали остановку, зайдя в церковь и поболтав немножко с викарием, мистером Тревелликом, и его женой. Или, может быть, прошедшие ночи, не слишком спокойные, потребовали от Эвы больше сил, чем ей казалось. Да и вся их семья была «городская», никто из них не привык к тяжелым физическим нагрузкам.

У начала моста Эва остановилась, поджидая Келли и Честера. Они отстали немного — Эва слишком боялась проезжающих мимо машин, чтобы отпустить дочь далеко от себя, несмотря на то что Келли уже отлично знала все правила поведения на улице.

— Поспешите, тихоходы! — позвала она, но тут вдруг увидела, что Честер изо всех сил тянет Келли назад.

Пес, похоже, был не просто возбужден — он почти в отчаянии рвался назад. Может быть, потому, что они уже подошли к Крикли-холлу? Честеру определенно не нравился этот дом, и пес отчетливо давал это понять. Но ведь и Эве тоже дом не нравился. То есть до сих пор не нравился, но теперь, хоть у Эвы оставалось еще немало претензий к Крикли-холлу, ее начала притягивать скрытая в нем тайна и еще… и еще та небольшая надежда, которую даровал ей дом.

Она услышала, как Келли уговаривает пса:

— Честер, идем же! Ты очень плохо себя ведешь, просто очень плохо!

Эва поставила пакеты с покупками на мост и, быстрым шагом вернувшись к дочери, взяла из ее руки поводок. Обмотав его вокруг запястья, она уменьшила длину поводка и сердито сказала псу:

— Ты просто безобразник, Честер! Мы уже почти дома и очень устали, так что идем-ка поскорее, нам давно пора прилечь отдохнуть.

Пес заскулил и попытался вырваться, изо всех сил натянув поводок, но Эва нетерпеливо дернула его, заставив присесть на задние лапы. Она почти потащила пса к мосту, а тот скреб когтями землю, упираясь. Эве пришлось приложить немало усилий, чтобы дотащить Честера до моста. Эва устала и измучилась и начинала немного сердиться. Что такое происходит с собакой? Она наклонилась, чтобы погладить Честера, и немного успокоить его, потому что он начал дрожать. Глаза пса были вытаращены, и он смотрел на другую сторону реки, изо всех сил натягивая поводок, и его лапы отчаянно цеплялись за землю, а голова повернулась в сторону, как будто Честер пытался убежать.

— Честер, может, ты прекратишь? — Эва уже почти впала в отчаяние.

Она энергичнее дернула за поводок, но пес только сильнее затрясся.

— Мамуля, смотри!

Эва, слишком занятая борьбой с Честером, не обратила внимания на возглас дочери.

Но Келли ухватилась за свободную руку матери и настойчиво повторила.

— Мамуля, посмотри! Там дети!

Изумленная Эва мгновенно выпрямилась и, резко обернувшись к Келли, посмотрела туда, куда показывала дочь, — через мост, на верхние окна Крикли-холла. Келли, глядя туда, улыбалась.

Пальчик Келли указывал на окна бывшей детской спальни — и там, в трех маленьких грязных окнах под крышей, Эва увидела бледные размытые пятна., это могли быть только лица. В четвертом окне никого не было.

— Это дети, мамуля! — повторила Келли, а Эва почувствовала, как ее рот сам собой открылся.

Честер воспользовался моментом, чтобы осуществить свое намерение. Эва ослабила натяжение поводка, и пес, сделав еще один рывок, очутился на свободе. Он помчался вверх по склону, волоча за собой поводок, и был уже далеко, когда Эва заметила его исчезновение.

— Честер, нет! — закричала она. — Стоять!

Но пес и ухом не повел и несся к полной свободе, с такой скоростью удирая вверх по холму, как будто его несло ветром.

Смущенная, рассерженная и сбитая с толку, Эва снова повернулась к Крикли-холлу.

Светлые пятна в окнах под крышей исчезли.

Рука Эвы застыла над телефонным аппаратом — над старым цифровым аппаратом, наверное, одним из самых первых: он был тяжелым, солидным, с большими кнопками, — но что-то удержало ее от того, чтобы набрать номер.

Она собиралась позвонить Гэйбу в офис компании в Илфракомбе — номер Гэйб записал на листке и положил на шифоньер, но теперь она сообразила, что это было бы просто глупо: что она могла сказать мужу? Что Честер сбежал? Но Гэйб находился за много миль от дома, он ничем не мог помочь, зато разговор с женой мог испортить впечатление его сотрудников о новом инженере.

Честер исчез за поворотом проселочной дороги, что шла вдоль реки, и, хотя Эва и Келли искали его больше часа, снова и снова зовя пса по имени, похоже было на то, что на этот раз Честер возвращаться не собирался.