Установив импровизированный светильник посредине между мной и совершенно обалдевшим Антеем, я удобно устроилась на кресле и предложила:

— Располагайся, нам спешить некуда.

— Не могу передать, как меня это радует, — саркастически хмыкнул тот, усаживаясь напротив.

Честно говоря, поведение Антея меня немало удивило, не говоря уж о его последней реплике. Мсье Фау полагалось испугаться и как минимум утратить способность огрызаться и хохмить. Вот тебе и моя хваленая способность хорошо разбираться в людях... Но отступать тоже было глупо, и я, обведя рукой комнату, заговорила:

— Думаю, моего небольшого представления было достаточно, чтобы понять — нападать на меня совершенно бессмысленно и даже немного опасно для здоровья.

— Я, в общем-то, никогда и не собирался на тебя нападать, у меня были несколько другие планы, — усмехнулся бывший ухажер.

— Я заметила. Сломать мой скурр, например. План, безусловно, неплохой, но вот только ты не учел, что я отнюдь не беспомощна.

— Ты о чем? — Изумленное выражение на лице собеседника казалось достаточно искренним.

— О недавнем падении, если ты не понял. Кто-то наложил на мой скурр заклятие, в результате чего я чудом уцелела, упав с тридцати ярдов. И мне кажется, что это произошло не без твоего участия.

Встав с кресла, Антей несколько раз прошелся по комнате туда-сюда. Несмотря на совершенно неподходящую ситуацию, я заметила, что двигается он с удивительной для плотного телосложения грацией. Остановившись, собеседник скрестил руки на груди, присел на подлокотник и уже без тени усмешки, скорее даже зло, спросил:

— Ты серьезно? Судя по обстановке, да. Но тогда что получается? Я решил зачем-то убить тебя да еще и себя за компанию угробить? Ты не забыла, я тоже сидел на скурре, когда он решил сбросить нас на землю.

— Представь себе, не забыла, — поддержала я предложенный тон и, встав со своего кресла, пересела на освобожденное Антеем, так что моя голова оказалась немного ниже его плеча, а глаза Фау-младшего сами собой устремились в область моей груди. Ткнув пальцем в булавку, я тихо поинтересовалась: — Узнаешь?

— Нет, — обескураженно помотал головой собеседник. — А должен?

Пожав плечами, я вытащила булавку и помахала у него перед носом.

— И так не узнаешь?

— Айлия, — потерял Антей терпение. — Прекрати свои дурацкие фокусы. Твой скурр я не трогал, и, мне кажется, ты сама это прекрасно знаешь. Говори, что тебе нужно, и оставь меня в покое.

Неожиданное поведение. Я почти поверила, что мой сотоварищ по катастрофе действительно не имеет к ней отношения, но это следовало установить совершенно достоверно. Встав с кресла, я покаянно вздохнула и протянула булавку Антею:

— Прости, похоже, я погорячилась, но падение меня очень испугало. Можешь сделать для меня небольшое одолжение?

— Смотря какое, — не утратив ни капли мрачной настороженности, отозвался собеседник.

— Ничего особенного. Просто, крепко держа булавку, нажми на камень. Это совершенно безопасно, зато поможет тебе понять, почему у меня зародились сомнения.

Антей бросил на меня подозрительный взгляд, но булавку все же взял и уже через секунду воспарил над креслом. Его выдержка оказалась значительно лучше моей, и падения он благополучно избежал, плавно вернувшись на исходную позицию на подлокотнике. Отдав мне артефакт, собеседник более миролюбиво поинтересовался:

— И какое это имеет ко мне отношение?

— Практически никакого, — фыркнула я, с удовлетворением констатировав, что чувство юмора вернулось на подобающее ему место. — Но именно эту булавку тебе протянул привратник, когда мы уходили с выставки, и ты, ни секунды не колеблясь, сунул ее в карман. Помнишь такой эпизод?

Антей наморщил лоб и через некоторое время то ли помотал головой, то ли кивнул.

— Да, вроде как что-то подобное действительно было.

— Тогда почему ты утверждал, что не имеешь к булавке никакого отношения?

— Потому что и в самом деле не имею. — Перехватив мой непонимающий взгляд, Антей немного помялся и смущенно пояснил: — Как тебе должно быть известно, у нас не очень много денег, и когда Кория протянул мне булавку, то я с первого взгляда понял, что вещь дорогая и, продав ее, можно купить матушке несколько новых платьев.

Звучало довольно убедительно, но кое-какие дырки требовалось залатать:

— И все-таки почему ты утверждал, что не имеешь к булавке отношения? Если она дорогая, правильно было сейчас забрать ее, поблагодарить меня и продать, следуя первоначальному плану.

— Ты не поверишь, но я попросту о ней забыл практически сразу после того, как положил в карман. Сначала полет по ночному городу с привлекательной девушкой, затем чудесное спасение в последнюю секунду. Тут многое вылетит из головы. Но неужели ты только из-за булавки подумала, что я хотел тебя убить? Что за странные идеи?

В сомнении я уставилась на Антея. Говорил он очень искренне, вызывая желание ему верить, и я даже совсем приняла за аксиому, что меня со скурра он не скидывал... В отличие от дяди, которому, возможно, все же помог скатиться с лестницы. Но затевала этот разговор я не для того, чтобы убедиться в невиновности мсье Фау-младшего, в нее я после сегодняшнего утра и так верила, а с целью узнать полезную для себя информацию. Так что если не сворачивать с намеченного пути, то самое время поделиться с собеседником некоторыми своими соображениями, чем я и занялась:

— Нет, не только из-за булавки. Вкратце ситуация обстоит примерно так. Во-первых, я без ложной скромности могу сказать, что врагов, желающих меня убить, до сей поры нажить мне практически не удавалось, был такой один, но он уже мертв. — Хмыкнув, я взглянула на собеседника, ожидая увидеть хоть какую-то реакцию, но Антей остался бесстрастен. — Соответственно, и выбор подозреваемых оказался очень ограничен. Во-вторых, независимая экспертиза показала, что на мой скурр было наложено заклятие, и единственный момент для этого — наше пребывание на выставке. А именно ты отдал доску привратнику, продемонстрировав при этом факт личного знакомства с мсье Корией. И в довершение картины у тебя в кармане оказалась булавка, позволяющая спастись при падении с большой высоты. Считаешь, косвенных улик недостаточно?

— В принципе, вполне достаточно, — признал изрядно озадаченный Антей, — Но есть одна небольшая проблема — я тут совершенно ни при чем. Веришь?

— Верю, — призналась я. — И знаешь почему?

Теперь мой оправданный убийца совершенно отчетливо помотал головой.

— Очень сомневаюсь, что всему виной мои честные глаза. Я угадал?

— Несомненно. Основная причина — это то, что на следующие двенадцать часов у тебя есть алиби и к исчезновению привратника ты не можешь иметь отношения. А для найма сообщника ты слишком умен и в подобный замкнутый круг вряд ли попадешь.