— Может они и сильнее нас, но не настолько, чтобы справиться с тридцатью волками в двоем, — за эту инфу я бы и держалась на её месте. Лишнего знать ей не надо. Пусть будет сюрпризом.

— Ты думаешь, что они такие глупые, что вдвоем придут сюда? — ухмыляюсь я.

— Милочка, у нас волчий нюх, не забывай. За версту чуем количество…. Если они хотят увидеть тебя живой, то пусть в начале весь бизнес переводят на меня… а потом… Я грохну тебя на их глазах, — её дьявольская улыбка на лице поступает, аж в дрожь бросает.

— Эй, мы договаривались, что она будет моей, — дергает за руку психопат психопатку.

— Руку от меня убрать, я еще не решила, — я точно тебя сама грохну, псина облезлая.

Оставили меня одну в комнате. Даже эту коморку комнатой не назвать, раковина ржавая, но хоть благо вода есть и тепло. Даже постельное белье чистое, наверняка псих постарался. Стены бетонные и без окон. Стол на против кровати и стул один. Сколько я тут пробыла, не имею понятия. Но долго ко мне не приходили. Есть хотелось очень. Дверь практически находилась напротив кровати и из под неё виднелся свет. Чтобы хоть занять себя чем-то, я стала приседать, отжиматься, одновременно обдумывая всю ситуацию.

Мои мальчики меня найдут в любом случае, но я переживала о том, чтобы они вели себя осторожно, без последствий для здоровья. Слава богу, что пока они не издеваются надо мной, хотя причины у Дарины есть так сделать.

Слышу шаги, издающие эхо. Значит коридор длинный. Я бегом иду на кровать и сажусь на нее, поджимая колени к себе. Дверь открывается и заходит здоровенный лысый амбал с подносом в руках и ставит на стол.

— Ешь, завтра заберут. Еду приносить будут один раз. Скажи спасибо, что голодом не морим. Твой ухажер распорядился, — басивым голосом сказал мой непрошеный гость. Я молча сижу, и наблюдаю за ним. Он развернулся и ушел, заперев на, видимо щеколду, дверь. Я накинулась на еду, что с голодного края. Была она на вид так себе. Какая-то лапша и сосиски, чай и кусок пиццы. Хочу сказать им спасибо за такой комфорт, могло быть намнооого хуже, но не могу. Лапша оказалась довольно вкусной и пицца свежая. Спасибо ухажёру. Подхожу к раковине умыться и голова пошла вдруг кругом. С трудом вытираю лицо о край пододеяльника, полотенца не было совсем, и легла на кровать, проваливаясь в сон.

Глава 19.

ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ, Я ИЗМЕНИЛА ВИЗУАЛИЗАЦИЮ ГЕРОЕВ, ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ ЗА НЕУДОБСТВА, НО МНЕ ОНИ ПОКАЗАЛИСЬ БОЛЕЕ ПОДХОДЯЩИМИ, ЧЕМ ПРЕДЫДУЩИЕ .

Алекс.

— Что-то Лизы долго нет, — говорю я Давиду с небольшим волнением, как будто чувствуя неладное.

— И правда, малышка долго. Пятнадцать минут уже как отсутствует, я схожу за ней, — Давид покидает машину.

Сижу весь на иголках. Тишину в машине нарушает звук моего мобильного. Давид.

— Ну вы скоро? — терпения у меня практически нет. Хочу скорее приехать в наш новый дом и обустроиться наконец.

— Блядь, ее нет! — орет в трубку Давид.

— В смысле блядь? А где она? — ору в ответ.

— Дольше подъезда она не зашла, запах обрывается. Зато запах того говнюка был. Сукаа! — я в ахуе и слышу, как мой брат крушит что-то.

— Бегом в машину! Ты запах словил? В какую сторону ехать?

— Да, бегу!

Я разворачиваю тачку и еду на встречу Давиду. Усаживается и направляет меня по дороге на запах того ублюдка. Ссууука! Урою! Руль чуть не трищит от моей злости. Как знал, как знал. Незря иголки в одно место били.

Приезжаем в какую-то пристройку, которая находится далеко от города.

— Запах очень знакомый, — Давид втягивает глубже воздух из-за хлама каких-то досок, за которыми прятались мы.

— Давай вспоминай, кому он принадлежит, — сквозь шёпот рычу ему.

— Уймись и не мешай! Дай сосредоточиться, — в неспокойном тоне чеканит он. — Твою мать, это запах Дарины, — он опустил голову, выпуская бесконтрольные маты.

— Какого хуя?! Разве её зверя не лишили?

— Нет, лишь изгнали. Ведь как на совете сказали — это отец её заставил влиять на меня, и ослушаться она не имела права.

— Как же все тяжело, — потирая переносицу тяжело вздыхая, говорю я. — Погоди, — теперь принюхиваюсь я, — Тут отшельниками пахнет и их до хрена.

— Сам знаю, чутье еще не пропало, — обиженно скалится брат.

Вдвоем мы не одолеем отшельников. Их тут особей сорок. Нам хотя бы с собой оборотней десять. А еще у них может и оружие быть с аконитом. Хотя какой может, зная эту падаль, оно точно есть. Нам тоже следует запастись. Вот только нужно пули эти где-то достать. Вроде под запретом, а все равно кто-то из под полы делает. Ну суки! Узнаю, сам лично руки оторву! Этот запах прям в носу стоит, главное не зачихаться.

— Надо ехать на совет, и собрать всех, кто сможет помочь, — говорю я Давиду. Смысла нет тянуть. Моя малышка у этих тварей, а я тут рассиживаюсь.

— У нас на все сутки, иначе неизвестно, какие она выдвинет условия, мы должны быть готовы к встрече с падалью, — сдерживая свои кулаки, уходит Давид. — Посмела посягнуть на меня, на мою маленькую, — все рычит сквозь зубы Дава.

— Эээй! Она не только твоя, — бесит меня, что он само-собственничает. Она моя тоже!

Ехали, обрывая телефон всех тех, кто смог бы нам помочь. Помощников было много, готовых прийти на помощь. А при слове — истинная, сами злились. Их и так редко встречаешь, а тут её украли из под носа. От отца на хороший ор попали. Это мы переживем. Лишь бы с ней ничего не случилось, а то точно с катушек слечу и свою ипостась покажу.

Давид. В зале кафедры академии.

— Почему вы не лишили её зверя? Вот теперь во что нам обошлась ваша оплошность! — мне плевать на то, что передо мной те, кто долго выстраивал правильное русло для неприкасаемого существования оборотней. Они расслабились, думая, что их беспрекословно боятся. От этого дерьма у меня в внутри горит от злости, почесать бы руки об чьи-нибудь морду, да лишь прячу в карманы брюк, с силой сжимая кулаки.

— Угомонись! — стучит по столу самый крепкий из стариков. — Мы собрали самых сильных оборотней. Но вы же понимаете, что в таком количестве вы близко не подойдете к ним. По запаху вас быстро определят. Не забывайте маскироваться.

Как будто дурака во мне увидел. Это я и без него знаю. Посреди зала кафедры стоит довольно