– Сотни лет назад, а может быть, целую тысячу, здесь был торговый квартал, – сказала она. – Повсюду бродили торговцы и караваны. В гавани стояли бесчисленные суда. Тот кофе, который впервые попробовали европейцы, проходил как раз через этот рынок. А теперь у нас тут «Старбакс». Вот такой вот прогресс… Похоже, Фьоренца, ты очень хорошо информирована о самых разнообразных вещах. Что еще можешь ты рассказать мне у входа в этот «Старбакс»? Видимо, ты все-таки впутала меня в какую-то операцию ЦРУ. Да или нет?

– Я сама точно не знаю, на кого я работаю, – сказала Флоренс.

– В прямолинейности тебя не обвинишь.

– Я понимаю, тебе это покажется очень странным. Но это – чистая правда. Просто ко мне обратился один человек, назвавшийся дядей Сэмом…

– Нет, нет, – сердито оборвала ее Лейла. – Я ничего не хочу знать. Если, в конце концов, мне суждено оказаться в тюремной камере, то лучше уж действительно ни о чем не знать… Ну почему ты не предупредила меня раньше?

– Мне сейчас все задают этот вопрос.

Флоренс впервые в жизни обрадовалась, что на ней чадра, поскольку на глаза у нее навернулись слезы.

– Прости меня, – сказала она. – Я пыталась найти подходящий момент, чтобы сказать тебе…

– Впрочем, я уже сама начала догадываться, – проговорила Лейла чуть более мягким тоном. – Я ведь не дура. Но дела шли так хорошо, что я решила: это не может быть операцией ЦРУ. У них всегда все идет наперекосяк. А теперь… Так значит, твой мистер Бобби… Это он был в гараже?

– Да. Но это была вынужденная самооборона.

– Ну конечно, так всегда и бывает. А зачем он туда забрался?

– Проверить машину Малика. И выяснил, что на ней было установлено специальное устройство, имитирующее пожар. Черный дым, чудесное спасение… Никакой аварии. Все было подстроено ради того, чтобы у Малика появился повод для религиозного просветления.

– Так значит… Все-таки готовится переворот?

– Я могу помочь тебе и твоему сыну выехать за пределы страны, – сказала Флоренс.

Лейла поднялась со скамейки.

– Спасибо. Но мне кажется, ты уже достаточно нам всем помогла.

Флоренс вернулась в свой офис с тяжелым сердцем, и секретарша тут же сообщила ей, что звонил «ее дядя».

– Правда, он не сказал – какой дядя. Очевидно, думал, вы знаете.

Флоренс действительно знала. Более того, она знала, что разговор будет не из приятных. Когда она набрала номер, дядя Сэм ответил так быстро, что в трубке не успел прозвучать до конца даже первый гудок. Это, разумеется, являлось очень дурным знаком. Она буквально слышала, как у него все клокочет внутри.

– Ты что это там вытворяешь? – прорычал он.

– Я вижу, Бобби вас уже обо всем известил.

– Известил? Ты думаешь – это называется известие? Черта с два! Неужели ты не понимаешь, что такую информацию нельзя пускать по телевидению! Ты отдаешь себе отчет, насколько это щекотливая ситуация?

Флоренс подумала, как ей все это надоело. Большая часть времени, которое она провела, работая на правительство, ушла на бесконечные споры.

– Я сказала Лейле, что работаю на правительство, – сказала она.

– Что?!! О чем сказала?!! Зачем?!!

– Мне надоело ее обманывать. Тем более она все равно догадывалась.

– Флоренс, – сказал он совершенно другим тоном, – я вывожу тебя из операции. Немедленно. Ты хорошо потрудилась. Но теперь ты устала. Тебе нужно перевести дух. Отправляйся в Париж или Лондон. Прогуляешься там по магазинам за дядюшкин счет. Как ты на это смотришь?

– Вы отправили меня сюда организовать революцию. А теперь хотите, чтобы я прогулялась по магазинам?

– Да господи боже мой, юная леди, не надо все усложнять! Я вовсе не пытаюсь продемонстрировать мужское пренебрежение. Не хочешь по магазинам – иди в музеи. Я целиком и полностью за культуру.

– Очень передовые взгляды.

– Флоренс, если ты пустишь эту историю с принцессой в эфир, произойдет… О-о-о, ну как мне тебе объяснить?!!

– По-английски.

– Хорошо, по-английски. Я приведу тебе самый настоящий английский пример. Во время Второй мировой войны Черчиллю стало известно о том, что немцы собираются бомбить Ковентри. Но если бы он предупредил жителей этого города, немцы поняли бы, что англичане расшифровали их секретный код. Поэтому Черчилль ничего не сделал, чтобы предотвратить бомбардировку. И город был стерт с лица земли. И люди погибли. Но война была выиграна.

– Вы хотите сказать, что мы должны быть безжалостными?

– Совершенно верно.

– Благодарю вас, дядя Сэм, вы прояснили мне ситуацию.

– Я знал, что ты все поймешь. Я вышлю за тобой самолет. Ты, наверное, уже просто с ног валишься от усталости. Но как замечательно ты потрудилась! Как замечательно! Неделька в отеле «Бристоль» на улице дю Фабур Сент-Оноре пойдет тебе на пользу. Обожаю этот отель. Долгий глубокий сон, массаж, музеи…

– Звучит чудесно.

– Я встречу тебя в аэропорту. Первый, кого ты увидишь с табличкой в руках, буду именно я!

– До свидания, дядя Сэм.

Флоренс вызвала к себе в кабинет Фатиму Шам и вручила ей текст сообщения для эфира. Фатима прочла его и вскинула удивленный взгляд на Флоренс.

– Я об этом еще ничего не слышала. Это эксклюзивная информация?

– О да.

– А источник?

– Надежный.

– Ага, – сказала Фатима. – Понятно.

– Это может сделать тебя настоящей звездой, Фатима.

– Да. Быть может, я даже получу работу в крупном агентстве… Флоренс, мне кажется, сейчас самое время спросить кое о чем.

– Давай.

– Мы все работаем на ЦРУ?

– Я и сама толком не понимаю, – вздохнула Флоренс. – Хотя звучит это довольно уклончиво.

– Да уж, – улыбнулась Фатима. – В самом деле.

– Скорее всего, мы работаем именно на них. И тем не менее, если мы сейчас не предпримем каких-нибудь мер, эта девушка в Каффе умрет. Вот теперь ты знаешь все, что известно мне.

– Боже мой, – сказала Фатима. – А я-то думала, мы делаем нужную и полезную работу.

– Я тоже так думала. И еще я должна тебя предупредить, что репортаж об этой истории не прибавит тебе друзей в Васабии. Да и здесь ситуация может измениться. Мы разворошили змеиное гнездо. Я пойму тебя, если ты откажешься выходить с этим в эфир. Я могла бы сделать это сама, но тогда у них появятся сильные козыри против нас.

Фатима снова посмотрела на текст.

– Мы не можем позволить им забить ее камнями насмерть, – сказала она. – Я сяду на телефоны и попробую накопать что-нибудь еще.