Кира расхохоталась.

– Вот это номер! Ты впервые идешь на свиданку с чуваком, и он тебя трахает в этот же вечер, в своей тачке? Шлю-шка! – пропела по слогам Кира.

– Да хватит всё опошлять! Мы не чужие люди… почему я должна была ему отказать?

– Чужие! Он тебя впервые видит! – воздела руки к люстре Кира. – Ты для него новая телочка, которую он в первый же вечер зашпили-вилил! Ха-ха!

Лида уже тысячу раз пожалела, что посвятила блогершу в свои личные дела. А теперь она своими грязными руками будет копаться в ее тонких и сложных взаимоотношениях со Львом… Да что она вообще понимает, в отношениях? Кира – циничная зажравшаяся селебрити среднего пошиба, которая всё видит в искаженном, вульгарном свете. И к тому же, она ей наверняка завидует. Потому что, будь сейчас у Киры такое же эффектное сексуальное тело, и она наверняка побежала бы трахаться, с кем угодно.

– Я сама буду решать, с кем спать, и на каком свидании! – отрезала Лида. – Двадцать первый век. И вообще, мы со Львом родственные души, это не зависит от физической оболочки! Нас сразу потянуло друг к другу!

– Как скажешь, систер! – обезоруживающе улыбнулась Кира. – Феминизм рулит. Главное, чтобы тебя саму все устраивало!

– Да, я в полном восторге! Не завидуй! – тряхнула волосами Лида и удалилась в ванную.

И там, стоя под душем, наконец, поняла, почему вернулась со свидания в столь растрепанных чувствах. Она просто была не готова к такому быстрому сближению со Львом. Была неудачно одета, еще это отвратительное нижнее белье. Плюс она безобразно напилась. Вот в следующий раз она подготовится к свиданию со Львом на сто процентов. И внутренне, и внешне! И если всё пройдет прекрасно, это будет знаком! Что после воскрешения она должна пойти и отвоевать Льва обратно. Он – мужчина всей ее жизни. И, так уж и быть, она простит ему досадное недоразумение с именем «Вероника».

Питбуль не без труда распахнул тяжелую стеклянную дверь и попал в серый гулкий холл. Справа в стене зиял провал неработающего гардероба. Слева виднелись окошечки «Регистратура» и «Информация». У стены напротив тянулся ряд однотипных кресел с вытертыми спинками. Питбуль растерянно потоптался на месте, прикидывая, где именно ему можно узнать номер нужной палаты.

– Куда, бабуля, часы приема уже закончились! – вынырнул откуда-то сухопарый охранник. – С одиннадцати до часу, и с трех до восьми. Расписание. Завтра приходи.

На часах над креслами значилось: 20:24. Питбуль глянул в блеклое мужское лицо.

– Я завтра не могу.

– Значит, послезавтра, – пожал плечами охранник.

Питбуль задумался.

– А еду передать? – зашуршал он пакетом.

Из тех денег, что он забрал из бумажника автоблогера, Питбуль купил килограмм мандаринов и сдобную булку «Столичная». Бабка у него страсть, как любила эти булки.

– Женщина, всё, когда придете, тогда и передадите.

И охранник выразительно указал Питбулю на дверь.

Питбуль уже хотел открыть рот и сказать все, что он думает про охранника и весь здешний Мордор, но потом решил, что скандал ему сейчас ни к чему.

– Я уточнить хотел. Хотела… Инфаркт – это какое отделение?

– Чего? – переспросил охранник. – А, с инфарктом куда кладут? В кардиологию, четвертый этаж.

– Спасибо, – буркнул Питбуль. И не спеша направился к выходу.

А когда охранник пропал за неприметной дверью возле гардероба, Питбуль развернулся и быстро – насколько позволяли гудящие колени – проскочил в коридор, ведущий в основной корпус. И тут же юркнул в туалет.

Только запершись в кабинке, он понял, что оплошал. Туалет был мужским. От запаха хлорки мгновенно защипало в носу. Прикидывая, как бы ему незаметно проскочить на четвертый этаж, Питбуль услышал шаги. Осторожно приоткрыл дверку и в открывшуюся щель увидел, что в туалет вошла грузная тетка. Белый больничный халат, уродливые резиновые тапочки. Уборщица! – догадался Питбуль. Тетка держала в каждой руке по два рулона дешевой туалетной бумаги, и тут же принялась распахивать дверцы кабинок и вставлять рулоны на место пустых картонных втулок.

Питбуль чертыхнулся. В следующую секунду дверь распахнулась, и уборщица уставилась на Питбуля.

– Нет, ты глянь, а! – уперла руку в желтой перчатке в бок противная тетка. – Сколько раз говорила – на этом этаже туалет для посетителей! Засрут всё у себя, и прутся в гостевые!

Питбуль на всякий случай сделал удивленное лицо.

– Еще и в мужской заперлась. Слепая, что ли? – продолжала напирать тетка.

Питбуль кивнул.

– Вот же, анафема! Какое отделение?

– Кардиология, – ляпнул Питбуль.

– А ну, топай отсюда, пока старшей медсестре не пожаловалась!

Питбуль спешно покинул кабинку. Выскочил из дверей в коридор – и тут же напоролся на двух молодых девиц в синих штанах и блузах. К счастью, девицы прошли мимо и пропали за углом.

На стене напротив Питбуля обнаружился огромный цветной указатель. Кафетерий, камера хранения и процедурные были налево, аптека и лифты – направо. Обрадованный Питбуль собрался уже рвануть к лифтам, но тут взгляд его наткнулся на огромное пластиковое ведро на колесиках, и вставленную в него швабру. Пашка расплылся в улыбке, воровато оглянулся на дверь туалета, ухватил швабру и покатил ведро перед собой.

Когда он вошел в лифт, зеркало отразило старую женщину в рабочем комбинезоне, вооруженную шваброй и ведром. Идеальная маскировка в стане врага, подумал Питбуль, и визит в больницу мгновенно превратился в опасный разведывательный квест.

На четвертом этаже было тихо. В длинный коридор выходило множество дверей. Питбуль осторожно двинулся вдоль коридора, приоткрывая двери палат. За первой дверью смотрели какую-то киношку на большой громкости несколько разновозрастных мужиков. За второй тоже обнаружилась мужская палата – только здесь все спали, а один из больных, грузный лысый дядька, читал книгу. Дядька глянул вопросительно на Питбуля, но тот уже прикрыл дверь и ретировался.

Третья и четвертая по счету палаты тоже оказались мужскими. Питбуль тихонько чертыхнулся – чтобы добраться до следующей двери, нужно было миновать пост дежурной по этажу. Или как он тут называется, длинный высокий стол, за которым виднеется голова в белой шапочке и марлевой повязке. Почти на цыпочках, Питбуль осторожно прошествовал мимо, воображая, что на нем броня невидимости – и, на удивление, голова равнодушно глянула на Питбуля и склонилась обратно к каким-то карточкам.

Питбуль, обрадованный, взялся за ручку следующей двери – но тут она распахнулась сама, и на пороге палаты показалась строгая дама в теплой пижаме, похожая на его школьную географичку. К сожалению, дама оказалась копией географички не только внешне.

– Неужели! И года на прошло! – воскликнула она, увидев Питбуля, словно тот явился после недельного прогула. – А я уже хотела жаловаться главврачу. Прошу!

И дама требовательно распахнула дверь. Питбуль шагнул внутрь. В палате было занято три койки из пяти, и, как назло, его бабки ни на одной из них не оказалось.

– Да не сюда, господи! – ухватила его за руку «географичка». –