Каким же был его точный план?

Ответ на этот вопрос, по всей видимости, поможет получить глубокое знание древней географии.

По этому плану город Эхнатона должен был располагаться на полпути между Гелиополем на севере и Гелиополем на юге — так называли Фивы начиная с эпохи правления Восемнадцатой Династии. Каждый из этих городов расположен ровно в 275 километрах от города Эхнатона, что нельзя считать простым совпадением. Египтологи никогда не отрицали эту географическую связь между тремя культовыми центрами, хотя в должной мере не оценили ее значения.

Единственным человеком, догадавшимся об увлечении Эхнатона ландшафтной геометрией, был метролог и математик Ливио Стеккини, который впервые выявил геодезическую связь между размерами Великой пирамиды и Северного полушария Земли. Увлекшись жизнью и деятельностью Эхнатона, Стеккини переключил свое внимание на местоположение новой столицы. Он довольно быстро понял, что город был построен по детальному плану с учетом линий широт и долгот. В объемном приложении к известной работе Питера Томпкинса «Тайны Великой пирамиды» он писал:

Стеккини также понял, что это место, расположенное точно посередине между северной и южной границами Египта, не могло быть выбрано случайно. Точно такую же древнюю систему геодезических принципов Стеккини обнаружил в пропорциях Великой пирамиды, а также в расположении демаркационной линии, разделявшей Верхний и Нижний Египет, которая по преданию была установлена фараоном Менесом примерно в 3100 году до нашей эры.

Стеккини также заметил, что если расстояние, разделяющее Амарну и Бехдет отмерить от города Эхнатона строго на восток, по направлению к Красному морю, то мы попадем на остров Ганим, расположенный у мыса Аз-Затийя — так называемого выступа Дрепанон, о котором упоминал астроном и географ Птолемей, живший в Александрии в первом веке нашей эры. Важность этого наблюдения состоит в том, что и мыс Аз-Затийя, и остров Ганим, который лежит чуть южнее, считались египтянами южной границей залива Суэц.

Заинтригованный этими открытиями, Стеккини стал изучать размеры города, определенные 14 пограничными стелами. Вскоре он пришел к выводу, что их расположение соответствует геодезической системе, предшествовавшей эпохе египетских фараонов. Используя полученные цифры, Стеккини при помощи вычислений пришел к выводу, что они представляют собой точную пропорцию от 106 атуров[37], расстояния, которое принималось за протяженность Египта с севера на юг, от Бехдета до расположенного на двадцать четвертой параллели Асуана. Более того, в подтверждение этой строгой геодезической системы размеры города отражали точное значение средней широты, а также длины дуги меридиана, в основе которой лежит фигура 12 х 106 атуров.

Как вполне обоснованно заметил Стеккини:

Это удивительное заключение, поскольку оно предполагает, что в выборе местоположения и размеров нового города Эхнатон пытался — по выражению Сирила Олдреда — воссоздать «гармонию, которая существовала в начале времен, когда Вселенная еще находилась в руках создателя». Вне всякого сомнения, он имел в виду эпоху Первого Времени, когда Египтом правили боги нетеру. Правда, сам Стеккини не сделал такого вывода. Он, однако, высказал предположение, что в свете этих открытий «…следует пересмотреть историческую роль Эхнатона, взяв за отправную точку то, что он сам считал начальным этапом своего плана установления порядка и справедливости в соответствии с маат».

Еще одним подтверждением увлечения Эхнатона идеей божественной власти и ее связи с Первым Временем может служить новое имя, которое в честь бога Атона взял себе фараон. Обычно имя Эхнатон переводилось как «слава» или «дух Атона», а в последнее время и как «угодный Атону». Однако приставка «эх» имеет более широкий смысл, поскольку использовалась в иероглифическом письме для обозначения души фараона, которая после смерти быстро поднимается к небесам, чтобы превратиться в околополюсную звезду, то есть звезду, которая вращается вокруг небесного полюса и никогда не заходит за горизонт. Соответственно, все вместе эти небесные души становятся частью космической силы, которая проявляется в виде вращения вокруг полюса эклиптики, определяя течение времени.

Понятие «эх» было неразрывно связано с культивировавшимся в Гелиополе представлением о повторяющихся циклах времени, которые, в свою очередь, имели отношение к египетскому мифу о серой цапле, или птице бенну, — украшенной пурпурными перьями птице Феникс из греческих мифов. Эта знаменитая птица фигурировала только в мифе творения из Гелиополя, где ее считали одним из воплощений бога Атума (и впоследствии Ра), который засиял на первозданном холме в момент восхода солнца в первое утро мира.

Египетская птица бенну, превратившаяся в греческих мифах в Феникса, сидит на камне бенбен — символе первозданного холма.

Как только солнечные лучи коснулись камня бенбен, птица бенну взмыла в воздух и отправилась на юг к легендарному острову Огня — мифическому месту рождения и обновления богов. Ее возращение в Гелиополь, на место первозданного холма стало знаком окончания Первого Времени, или Золотого века богов, и началом новой эпохи. Каждый раз, когда птица бенну возвращалась в Гелиополь, ее появление знаменовало конец одной эпохи и начало следующей.

Знаменитый греческий историк Геродот, посетивший Гелиополь в середине пятого века до нашей эры, услышал искаженную версию мифа о птице бенну, которую и изложил в своей «Истории»: