И если марсианская пропаганда не лжет, большая часть этих людей — безработные. Она попыталась представить, как это: если тебе не надо каждый день приходить на определенное место.

Земляне обнаружили, что, когда людям нечего делать, они делают детей. В конце двадцатого — начале двадцать первого веков был короткий период, когда население не слишком росло и как будто даже начинало сокращаться. Все больше женщин тогда получали высшее образование, начинали работать, и средний размер семьи уменьшался. Несколько десятилетий массовой безработицы положили этому конец.

Опять же этому ее учили в школе. Но здесь, на Земле, где еда росла сама по себе и воздух был всего лишь побочным продуктом жизнедеятельности растений, которые никто нарочно не сажал, где все необходимое для жизни просто валялось под ногами… вероятно, здесь и вправду человек может себе позволить ничего не делать? Работающие создают столько избыточного продукта, что легко способны прокормить остальных. Мир теперь делится не на богатых и бедных, а на занятых и бездеятельных.

Бобби увидела перед собой уличное кафе и села за столик.

— Чем могу помочь? — обратилась к ней девушка с ярко-голубыми волосами.

— А что у вас хорошего?

— Лучшего чая с соевым молоком, чем у нас, нигде не найдете.

— Попробую, — согласилась Бобби, которая не представляла себе чая с соевым молоком, зато любила обе составные части по отдельности и решила рискнуть.

Девушка с голубыми волосами отошла поболтать с таким же юным парнем за стойкой, пока тот готовил чай, а Бобби тем временем огляделась и заметила, что все, кто был занят работой, не старше этих ребят.

Когда подали чай, она обратилась к девушке:

— Вы не обидитесь, если я задам вопрос?

Девушка пожала плечами и ответила улыбкой.

— Все, кто здесь работают, одного возраста?

— Ну, более или менее. Надо же университетский срок отрабатывать?

— Я не местная, — призналась Бобби. — Не понимаю.

Девушка впервые хорошенько разглядела ее, заметила мундир и нашивки.

— Ух ты! С Марса, да? Я мечтаю там побывать.

— Да, там здорово. Но вы не объяснили мне насчет срока.

— А на Марсе не так? — удивилась девушка. — Ну, кто поступает в университет, должен иметь не меньше года рабочего стажа. Чтобы доказать, что ему нравится работать. Понимаете, чтобы место в аудитории не занимали люди, которые потом все равно будут жить на базу.

— На базу?

— Ну, знаете, на базовом обеспечении.

— Кажется, понимаю, — сказала Бобби. — Базовое обеспечение — это деньги, на которые живут те, кто не работает.

— Нет, не деньги, просто база. Деньги надо заработать.

— Спасибо, — кивнула Бобби и пригубила чаю. Голубоволосая девушка отбежала к другому столику. Чай оказался восхитительным.

В том, чтобы провести отбор прежде, чем тратить ресурсы на образование, она видела невеселый здравый смысл. Приказав своему терминалу оплатить счет — он вывел сумму, пересчитав на местный курс, — Бобби добавила щедрые чаевые для девушки, которая хотела от жизни не только базового пособия.

Бобби терзало множество вопросов. Интересно: и Марс ждет это же после терраформирования? Если марсианам не придется ежедневно бороться за жизнь, они станут вот такими? Что это за культура, в которой можно выбирать, хочешь ли ты внести свой вклад в жизнь человечества? Рабочее время и коллективный разум пятнадцати миллиардов человек система списывает как допустимые потери. При мысли об этом Бобби загрустила. Столько усилий — и все, чтобы жить вот так? Посылать детей на работу официантами, чтобы проверить, готовы ли они внести свой вклад. А остальных, кто не готов, оставлять жить на базовое пособие.

И еще одно стало ясно ей уже сейчас: все тренировки и упражнения, готовившие марсианских военных к полной гравитации, — фигня. Никогда Марс не побьет Землю на ее территории. Сбросьте солдата с полной выкладкой на любой городок — и жители легко забьют его камнями и палками.

Сквозь все терзания пробивалось чувство облегчения, словно она скинула ношу, которой прежде и не замечала. Торссон просто дурак. Нечего меряться с Землей, кто выше на стенку писает. Не стоит превращать Марс во вторую Землю, если после этого он станет вот таким.

Важно другое: узнать, кто выпустил ту тварь на Ганимеде.

Бобби сделала последний глоток и решила, что ей нужен транспорт.

За дверью начинался длинный коридор — на взгляд Холдена, неотличимый от остальных ганимедских коридоров: ледяные стены с влагоустойчивыми изолирующими пластинами, встроенная в эти пластины проводка, прорезиненные плитки под ногами, светодиодные лампы полного спектра, имитирующие солнечный свет в голубом небе Земли. Такое можно было увидеть где угодно.

— Мы не ошиблись дверью, Наоми?

— Та самая, за которую унесли Мэй на записи, — успокоила та.

— Ладно. — Холден припал на колено и знаком велел своему сборному войску поступить так же. Когда люди собрались вокруг него в неровный кружок, он сказал: — У нашей проводницы, Наоми, есть схема этого коридора, но не более того. Мы не представляем, где похитители, если они еще здесь.

Пракс хотел возразить, но Амос остановил его, опустив тяжелую ладонь на плечо.

— Так что нам, вероятно, придется оставлять за спиной множество перекрестков. Не нравится мне это.

— Да, — согласился Венделл, возглавлявший охранников «Пинквотера». — Мне тоже не нравится.

— Поэтому мы будем оставлять на каждом перекрестке часового, пока не разберемся, куда идти, — договорил Холден и обратился к Наоми: — Свяжи все их терминалы с нашим каналом. Наушники в уши, ребята. Режим радиомолчания: говорить только в ответ на мой вопрос — или уж на краю гибели.

— Роджер.

Подтверждение Венделла повторили все его люди.

— Когда мы поймем, чего ищем, я, если понадобится, вызову арьергард с перекрестков. Если не вызову, они остаются прикрывать отход на случай, если придется отступать.

Каждый в круге кивнул.

— Замечательно. Амос во главе. Венделл, прикрываешь нам задницы. Остальным растянуться по одному с интервалом метр, — сказал Холден и постучал по нагруднику Венделла. — Если все пройдет чисто, я для вас выторгую у АВП несколько кредитов — в придачу к бесплатному проезду.

— Как благородно! — восхитилась охранница в дешевой броне и забила рожок в автомат.

— О'кей, идем. Амос, по карте Наоми до следующей герметичной переборки пятьдесят метров, за ней какой-то склад.

Амос кивнул и закинул за плечо оружие — тяжелый дробовик-автомат с толстым магазином. Несколько запасных магазинов и гранат он подвесил к сбруе марсианского боевого скафандра и теперь позвякивал на ходу. Быстрым шагом Амос пошел по коридору. Холден оглянулся и с облегчением убедился, что пинквотерские держат темп и дистанцию. Хоть и наголодались, но свое дело ребята знали.