Впервые прочитав титульную страницу сценария Скотта Александера и Ларри Карацевски (“Эд Вуд“, „Народ против Ларри Флинта“), Мерфи закатил глаза и подумал: „Ни за что. Что угодно, но не О. Джей“. Александер и Карацевски написали первые две серии на основе публицистического бестселлера Джеффри Тубина. Несмотря на творческое покровительство мощного продюсера и бывшего президента Walt Disney Pictures Нины Якобсон (“Голодные игры“), „Народ против О. Джей Симпсона“ так и не увидел свет. Как отмечает Мерфи, „я люблю ощущение победы над проектом, который кажется невозможным“.

Марша, марша, марша

Несмотря на отсутствие интереса к делу О. Джей, Мерфи быстро проникся материалом. Не потому, что тот укреплял существующее знание, а потому, что открывал новое. Его привлекло то, что центральной ролью был не О. Джей, а аутсайдер Марша Кларк (Сара Полсон получила „Эмми“ за эту роль). Мерфи счел Маршу своим пропуском в историю: „Я понял ее. Она была аутсайдером, женщиной, окруженной гетеросексуальными белыми снисходительными мужчинами“. Мерфи не интересовали взлет и падение О. Джей Симпсона. Его привлекали расовые вопросы и мизогиния. Он хотел, чтобы Марша была главной, а также собирался изобразить других адвокатов в деле, но с большей глубиной. Он хотел, чтобы мы попали домой к персонажу и получили более глубокое видение дела. Так было задано. Но что возвысило эту историю „настоящего преступления“ до уровня жанра – это опять же тон.

Точно так же, как „Лучшие“ подорвали и обратили в сатиру штампы подростковой грусти, Мерфи с самого начала знал, что хочет исследовать этот знаковый сюжет как сатиру. Стилистически его главным источником вдохновения для „Народа против О. Джей Симпсона“ был фильм 1976 года „Телесеть“, шедевр Падди Чайефски и Сидни Люмета. Мерфи также знал, что пришло время показать зрелость и уверенность в качестве режиссера сезона. Он нашел этот новый подход, режиссируя „Обыкновенное сердце“ (Н ВО, 2014), и по сей день продолжает развиваться как режиссер. Вместо показной операторской работы он решил воспользоваться подходом cinema verite. Его критиковали за кинематографическую акробатику, за показушность как доказательство режиссерской смелости, но сейчас он упростил подход: „Я больше не двигаю камеру. Никогда“. Умерив пыл, он нашел признание критиков и принятие широкой публики.

Следует также отметить, что даже после того, как Мерфи решил, что хочет сделать „Народ против О. Джей Симпсона“ своим следующим проектом, ему пришлось пройти прослушивание и провести кампанию за эту работу. Он хотел сделать десять эпизодов и „вытрясти из каста все возможное“, но это была тяжелая битва. И, несмотря на все восторженные отзывы, Мерфи говорит, что его смущает ее успех: „Я никогда этого не понимал. Все еще не понимаю“.

Он продолжает расширять телевизионную империю с помощью франшизы „Американская история преступлений“, а также ряда коротких антологических правдивых историй, которые будут рассмотрены в будущих сезонах: от урагана Катрина до убийства Версаче. Он не намерен рассматривать еще один суд в „Американской истории преступлений“. Он хочет исследовать грабежи, политику, неравенство и расизм идеального шторма и разрушенных дамб. Для „Версаче“ он хочет исследовать социальное преступление, связанное с гомофобией. А с „Позой“ (подробнее – в главе 12) Мерфи вошел в историю с самым большим актерским составом трансгендерных актеров[52].

Но вместо того чтобы создавать документальный фильм в стиле „Создание убийцы“ на Netflix и „Проклятие“ на НВО, Мерфи воссоздает эти истории через свой объектив „рыбий глаз“. Он не чувствует моральной ответственности за использование сторителлинга и телевизионного опыта для работы с общественным мнением через экран; он не заинтересован в проповеди: „Я никогда сознательно не думаю о социальной активности. Моя работа просто содержит важные для меня темы“.

Выстраивая драматическое повествование в соответствии с реальной историей, Мерфи опирается на тему. Он добавляет слои к истории, а не просто сюжет. Подход сценариста/автора у него такой же, как режиссерский процесс. Ему нужно знать особенности первого и последнего выстрелов, чтобы установить тон.

Если вы можете мечтать, работая со структурой, – вы можете делать невероятные вещи

Мерфи также делает доски визуализации (а-ля „Секрет“) и одержим самыми крошечными деталями. Он два дня выбирал правильную рыбку для аквариума в кабинете доктора в „Частях тела“. Также он одержим цветовыми палитрами и элементами дизайна. Шоураннер – идеальное занятие для него, поскольку он любит решения, основанные на вкусе, и делегирует их команде – все ради тона.

Работая над последним коротким/антологическим сериалом „Вражда“ (на FX), посвященным соперничеству Бетт Дэвис и Джоан Кроуфорд на съемках культового фильма „Что случилось с Бэби Джейн?“, Мерфи не собирался делать комедию. Вместо этого его „привлекла идея карьеры, когда тебе пятьдесят два“ (Мерфи было столько же лет, когда сериал вышел). Он хотел исследовать женское соперничество и то, как некоторые женщины склонны мешать другим, вместо того чтобы объединяться. Первый сезон „Вражды“, по словам Мерфи, „фильм ужасов о неравенстве“ – чувство, слишком хорошо знакомое аутсайдеру Мерфи.

„Вражда“ вдохновлена сценарием, который Мерфи обнаружил в „Черном списке“[53] много лет назад. Он выкупил этот сценарий, названный „Лучшая актриса“ (авторы Джаффе Коэн и Майкл Зэм, упомянутые в титрах „Вражды“ как соавторы и продюсеры). Изначально Мерфи хотел адаптировать сценарий и режиссировать его как художественный фильм с участием Джессики Лэнг и Сьюзен Сарандон. Даже с согласием обеих актрис финансирование и дистрибуция на много лет отправили проект на полку.

Следующий сезон „Вражды“ будет фокусироваться на принцессе Диане и принце Чарльзе, но Мерфи говорит: „Мой путь в историю – Диана, аутсайдер, который пытается справиться с системой ожиданий“. Он чувствует связь с Дианой и вслух размышляет о том, как вел бы себя в ее ситуации: „Стоит ли оставаться в браке ради долга и любви к детям, если твой муж любит другую женщину?“ Он не соблюдает жесткую хронологию и уделяет больше внимания тому, что Диана была практически в тюрьме: „Каково было ощущать себя бабочкой в сачке?“ Ужасная история.

Историй вражды, на которых можно строить будущие сезоны, множество. Вот еще один парадокс: бесконечные короткие сериалы. Но парадокс и стремление к тому, чего никто больше не хочет – выброшенные, заброшенные, пограничные проекты, – именно то, что дает Мерфи крылья. „Нельзя ничего выиграть, оставаясь в мейнстриме, с чем-то для всех. Теперь все хотят нишевое“, – утверждает он.

Посещая Калифорнийский университет, Мерфи посоветовал сообществу сторителлеров делиться личными историями и оставаться храбрыми: „Нужно шуметь и нужно быть смелым. Я люблю странное. Я люблю уверенные безумные истории, к которым никто больше не прикоснется“. В прощальном слове он блестяще выразил свою