– Я думаю, товарищ майор, лучше начать с ущелья. Не факт, что они собирались одновременно с уничтожением взвода Росгвардии провести еще одну акцию. Возможно, планируют ее на более поздний срок, когда вся банда соберется вместе.

– Договорились, старлей. Мы работаем по ущелью. Мне сказали, твой взвод отдыхает после ночной работы?

– Так точно, товарищ майор. Но он всегда готов к выступлению, как только прибудет за нами транспорт.

– Тогда не буду лишний раз беспокоить. Потом результаты сообщу, если срочного ничего не будет. Пусть ребята отдыхают спокойно.

– Спасибо, товарищ майор…

Мне осталось дождаться «вертушки»[27] для взвода, усадить бойцов и вылететь к месту предполагаемого действия. Я вернулся к взводу, сел на неустойчивый высокий камень, внешне напоминающий яйцо, острым концом ушедшее под землю, чтобы балансировать на нем и не уснуть.

В этот момент опять пригласил меня на связь майор Абдусалямов.

– Старший лейтенант Сеголетов. Слушаю вас, товарищ майор.

– Геннадий Васильевич, «Ми-8» по твою душу вылетел семь минут назад. Уже, наверное, восемь. Площадку для посадки подыскал?

– Так точно, товарищ майор. Площадка ровная, природой подготовлена. Ни одного крупного камня рядом. Можно в футбол играть, – добавил я, зная по разговорам, что начальник штаба заядлый футболист. – Будет время, прилетайте сюда поиграть…

Футбол, волейбол и настольный теннис – это единственные спортивные игры, доступные в сводном отряде на базе военного городка. Естественно, имеется и спортзал для занятий рукопашным боем, где есть обязательные боксерские мешки и манекены. Но там, в четырех стенах, прикрывающих от посторонних солдатских глаз, тренируются только офицеры. Солдаты занимаются на улице.

Стремление офицеров спрятаться от солдатских глаз – естественное, поскольку каждый офицер имеет к рукопашному бою не только собственное отношение, но и собственные природные данные. И обязательно найдется тот, кто будет всех по очереди бить. Допустить такое на глазах солдат невозможно из-за потери авторитета командира. Для того зал и построен.

В обычных военных городках такой не всегда найдешь. За его пределы не выносится то, что происходит внутри. Кроме того, офицеров обучают и особым действиям, которые не преподаются солдатам. Например, солдат никогда не обучают сложному стилю рукопашного боя «ядовитая рука», позволяющему убивать голыми руками. Это чисто офицерская привилегия, которую постичь за год срочной службы возможно только в ущерб другим дисциплинам боевой подготовки.

Стиль этот основан на знании акупунктуры человеческого тела и требует серьезных дополнительных знаний. И потому даже не все офицеры этим стилем владеют. Многим просто времени не хватает, чтобы акупунктуру изучить. Кто-то там же проходит с инструктором обучение работе с нгивара[28]. Она тоже основана на знании акупунктуры.

Есть и другие действия, недоступные для солдат в силу того, что они считаются в обозримом будущем гражданскими людьми, следовательно, ответственность за возможное применение ими боевых приемов может лечь на армию. Это касается и солдат контрактной службы.

Так, например, все мужчины понимают действие и неприятность удара ногой в пах и бьют в уличной драке часто именно туда. И мы не объясняем солдатам, что если нанести резкий и сильный удар противнику ногой, но не в пах, а чуть выше лобковой кости, то произойдет разрыв мочевого пузыря. Вначале это вызывает острую боль, и не больше. Но мужчина, как правило, стесняется с такой травмой обратиться к врачу. А если он не обратится и в течение суток ему не будет сделана экстренная хирургическая операция, то человек умрет в течение последующих двух-трех суток. Это и есть удар из категории «отложенная смерть».

– Ну, скажем так: нам сейчас не до футбола. У нас и без него забот хватает. От майора Рудаковского вестей нет? Над тобой он, как мой планшетник показывает, уже пролетел.

Я доложил о результатах первого разведочного облета экипажа «Ночного охотника» и о согласовании с ним новой задачи по осмотру ущелья.

– Обоснованное решение, – согласился начальник штаба. – Если остаток банды на базе, думаю, можно будет обойтись БШУ[29] с «Ночного охотника». Этого должно хватить, чтобы сорвать подготовку банды к проведению любой акции, а остальное завершишь ты. Зря, что ли, вертолет называется штурмовиком! Ему и штурмовой удар наносить… А ты уже там дальше ориентируйся по обстановке, что «борт» доложит. Может, взводу и не придется вступать в ущелье. Дальше пусть уже Росгвардия работает, раз она начинала. Два их взвода, мне сказали, уже сформированы и скоро выедут на место. Как и первые, на бронетранспортерах. Это получится быстрее, чем вертолеты ждать, если они заранее не заказаны. У меня все. Телефон звонит. Конец связи…

– Конец связи, товарищ майор, – согласился я, хорошо понимая, что мой взвод – не единственная забота начальника штаба.

Однако оказалось, что забота о моем взводе одна из главных. Едва я завершил разговор с майором Абдусалямовым, как у меня зазвонила трубка сотовой связи. Не понимая, кто мне может звонить здесь, я вытащил трубку и посмотрел на определитель номера. Номер звонившего я знал. Сам только сегодня звонил по нему. Это был старший следователь ФСБ майор Николаев.

– Старший лейтенант Сеголетов. Слушаю вас, товарищ майор.

– Ну, ты, старлей, на чем таком гадаешь? Такие подсказки мне выдаешь, что без гадания тут точно не обходится. Экстрасенс, что ли, какой?

– Никак нет. Я никогда не гадаю, товарищ майор. Я всегда опираюсь на конкретные сведения. Что я такого вам подсказал?

– Ты подсказал мне сделать запрос во ФСИН[30]. Я сделал. Ответ пришел почти сразу. Их компьютер легко нашел фотографию татуировки. Человек был задержан в составе банды, когда переходил границу из Грузии. До этого воевал в рядах «Джебхат ан-Нусры» в Сирии. Получил пожизненный срок. Фотография отчетливая. По моей просьбе его допросили по поводу татуировки. Но заключенный ничего не сказал. Просто отказался отвечать на вопросы. Только улыбался. Срок он отбывает в Свердловской области. Я обратился в местное управление ФСБ. Сегодня его допросят с применением спецсредств. Нам нет необходимости предъявлять доказательства в суде, и потому данных допроса, так сказать, данных оперативного порядка, нам будет достаточно. Но это только третья татуировка. Необходима четвертая. Ее у нас пока нет. Я уже переслал фотографии специалисту. Он говорит, что без четвертой татуировки определить координаты будет невозможно. Нужно искать… Необходимо искать… Мне подсказали, что, возможно, это координаты бандитского схрона, в котором хранится некая гадость, называемая «грязной атомной бомбой»[31]. У моих коллег есть данные, что бандиты «ан-Нусры» через пакистанских пуштунов, поддерживающих талибов, искали там, в Пакистане, возможность изготовить «грязную бомбу». Пакистан, как тебе известно, – ядерная держава, которая имеет неплохих специалистов-ядерщиков. А пуштуны – это основное ядро «Аль-Каиды». При этом «Джебхат ан-Нусра» – это составляющая часть «Аль-Каиды». Ты знаешь, что такое «грязная атомная бомба»?