Ланс удивленно изогнул брови. Ника улыбнулась:

– Если кошки защищают от всякого информационного негатива – это здорово. Но, пожалуй, я заберу вас на время к себе. Мне нужны ваши способности.

– Погодите, погодите, – Роксана неожиданно решила проявить инициативу. – Если это родина первых пилигримов… Ведь это родина, так? Если она была именно здесь, в этом мире? Не сейчас, ведь Орэф просидел законсервированным в банке немыслимо долго… Док, ты что-то там говорил про временные петли и тоннели вероятностных событий?

Ноэль лишь неопределенно пожал печами.

– Чушь, – неуверенно возразила Ника, оглядываясь на коллег в поисках поддержки.

Ланс в ответ усмехнулся:

– Я работал с Тимуром Тагаевым, несколькими историками и археологами, проверял их находки и гипотезы в машине времени. Успел убедиться, историю мира пора переписывать. Так что я спорить не буду.

– Жду твой учебник истории. – Ника поднялась из-за стола. – Из вашего рассказа делаю вывод. Первые пилигримы жили в скальном городе среди вод, потом часть сбежала в космос, остальные деградировали. Может, немногие выжившие подают сигнал о помощи?

– Или призывают назад могучих предков, – подал голос Роберт. – Будем пока придерживаться этой версии. Но без серьезной подготовки я в тот мир не сунусь.

По возвращении в Барск она все для себя решила. Было трудно переступить через неприязнь к окружающим ее людям, но иного выхода не было. В одиночку она бессильна. Роберту не до ее проблем. От стараний безопасников толку ноль. Рыжая Ника до сих пор вызывала у Ксаны стойкое желание утопить ее в Бездонном озере. Потому юная Верховицына вышла на набережной вместе с Лансом и Ивановыми. И напрямую обратилась к Маше:

– Помогите мне найти родителей.

– С какой стати? – не поняла Дорофея. Связываться с Роксаной ей не хотелось.

– Если это Общество Зари, я не знаю, что им нужно. Если это кредиторы отца, ему грозит реальная беда.

Ланс фыркнул. По его красивому лицу было видно, что он думает о Вителе, отце Роксаны. Дора нахмурилась, переглянулась с Машей.

– Пожалуйста. Я подозреваю, что они еще в Барске, – проклиная себя за беспомощность, попросила Роксана. – Не заставляйте меня вам приказывать.

– Побоишься, – похвасталась собственной осведомленностью Дора. – У тебя в ухе серьга с датчиком использования голоса. Попробуешь кого загипнотизировать, мало не покажется.

– Послушайте, – сдерживать себя было все трудней, – они все, что у меня есть. Только они одни. Помогите.

Она считала свою слабость высшим унижением и смирилась с этим. Дорофея кивнула первой.

– Не думаю, что это лучшая идея, но мы попробуем. Если они действительно в городе. Если нет, Гоша свяжется с друзьями-байкерами из других городов, разошлем их фото. У тебя есть их фото?

Ксана кивнула в ответ и поправила шарфик. С озера дул неприятный ветер, от которого не спасали ни куртка, ни теплые брюки.

Было противно от того, что Ланс держал Дору за руку, улыбался, что-то тихо говорил. Мучительным отголоском этих перешептываний звучало счастье Доры. Ксана не обольщалась, увлечение Лансом прошло без следа, а новое так и не появилось. И сейчас Верховицына была согласна даже на подселенца-мигранта, лишь бы не чувствовать себя такой одинокой.

У входа в клуб симпатичный темноволосый парень припарковал покрытый яркими узорами мотоцикл.

– Что стряслось? – Парень смотрел только на Дору, словно Ланса не существовало.

– Ты такой любопытный, Руслан. – Маша оттеснила Дорофею и кокетливо улыбнулась юному байкеру. – Сгонял бы в магазин за шоколадными вафлями, а то мы давно обедали. И Таню поторопи, нам без нее скучно.

Русик усмехнулся, но поплелся в магазин напротив.

– Пристает? – аккуратно осведомился Ланс.

– Да что ты, прикалывается, – успокоила его Маша.

Ксана отвернулась. Она терпеть не могла зависть, но как тут удержаться?

В университетском клубе в понедельник было малолюдно, но шумно. На втором этаже репетировала концерт ко дню факультета команда активистов, и громкие речи в микрофон гулко разносились по пустым коридорам.

Маша смело отворила дверь в просторную комнату с большими окнами в мелком переплете рам. Именно тут репетировали «Трюк Коктейль» и еще две почти рас павшиеся группы. Возле зачехленных инструментов на деревянной скамье и нескольких табуретах расселись ребята.

– В чем беда? – Синеволосый Гоша принял из рук Руслана две пачки вафель, включил электрочайник и полез в стол за чашками. Он поманил Машу, усадил на табурет «у самовара».

Ксана рассказала о случившемся как можно подробней. Все равно идти ей было больше не к кому.

– Это решается просто.

Кирилл, светловолосый, статный парень поднялся с табурета, вытянул из-за стола рулон перетянутых резинкой ватманов, вытащил один из почерканных красными чернилами чертежей и разложил на полу чистой поверхностью кверху.

– Это Барск. – Он начертил на листе кособокий овал. – Это Бездонное. Внутри появился еще один овал, еще более кривой и неказистый.

– Зачет, Микеланджело, – прокомментировал Женя-Джон, смешной лопоухий паренек. Ксана почему-то задержала на нем взгляд.

– Мы разобьем город на квадраты, – спокойно продолжал Кирилл. – Подключим ребят из «Детей урагана», дадим объявление в социальных сетях на страничках институтских групп. Я беру ответственность за район стадиона.

– Лады, – легко согласился Женя-Джон. – Я охочусь до высотных новостроек. Гоша, возьмешь район до озера?

– Запросто. Не бойся, подруга, найдем твоих предков, – утешил Верховицыну Гоша.

Ксана вдруг поняла, что улыбается. Может, со временем она перестанет быть чужой в этом городе?

В конце рабочего дня в «Приюте пилигрима» было уютно и тихо. Эдуард понял, что даже страх перед неведо мой угрозой за три отведенных дня (прямо как в сказке) постепенно отступил. Ну что может ему сделать неведомый враг против армии программистов и адвокатов, против возведенной Ротором и Ритой защиты?

Тьма за длинными узкими окнами густой сажей вычернила дома и улицы, притушила редкие огни. Вдали прогремел, просигналил поезд. За спиной Смолина ярче и ярче разгорались желто-оранжевые квадратики плитки на стене. Свет был ласков и мягок, каким бывает перед закатом в южных краях на берегу океана. Эдуард однажды ездил на побережье, купался в Индийском океане и до сих пор хранил в себе отсвет того тепла.

Нагло, без предупреждения вошел уборщик. «Завтра же отправлю жалобу в комиссию по труду. Пусть заменят!»

– Господин, дозвольте прибрать. – Мальчишка не находил ничего предосудительного в своем поведении.