Невольно я задумалась над тем, насколько же по-разному реагировали на Бранта и Арона, несмотря на то, что это был один оборотень.

Бранта все боялись и избегали словно огня. Даже этой ночью в проулке к нему рискнул близко подойти только Чарис. И то они выглядели, как два хищника, вцепившихся друг в друга взглядами. К Арону явно тянулись, но тоже не подходили. Хотя, лишь потому, что он сам для многих выстраивал стену и становился чем-то недосягаемым. Тем, кто стоял на несколько ступеней выше. Судя по тому, что я видела, с Чарисом у него были более дружеские отношения, но, все равно, прямо друзьями я их назвать не могла. Скорее, теми, кто находились в одной компании.

Чарис предложил нам присоединиться к ним за завтраком.

— Заодно, поговорим. Где ты был? Внезапно исчез из академии и потом никто не знал, куда ты делся, — сказал сероволосый парень Арону.

— Все переживали, — немного неуверенно, но Кевин тоже влез в разговор. — Особенно девчонки. Те, которые посмелее, вообще дежурили около твоей комнаты. Смотрящие их постоянно разнимали. Они ругались и дрались.

— Потом поговорим, — сказал Арон Чарису. Кевина он вообще проигнорировал. — Пойдем. Один хочет поговорить с тобой, — это оборотень уже сказал мне.

Когда мы уже вышли из таверны и подошли к деревянной лестнице, я негромко сказала:

— Я немного поругалась с тобой, — имела ввиду ту небольшую ссору между мной и Брантом. Хотя, я бы это и ссорой не назвала. Скорее, неприятная ситуация. Несколько слов, от которых внутри поселилась горечь.

— Знаю, — Арон остановился и посмотрел на меня. — Хочешь поговорить об этом?

— Я считаю, что нам о многом стоит поговорить, но я не вижу смысла копаться именно в этой ситуации.

Я не врала. Мне было горько от мысли, что, возможно, этот оборотень тогда высказал свои настоящие мысли. Но, в тот же момент, я понимала, что тогда вообще ситуация была странной. Дикой. Мы устали и я облажалась, а Брант вспылил. И сейчас мне казалось, что лучше не копаться в этом неприятном моменте, а стараться в дальнейшем избегать ссор.

Я посмотрела на Арона. Поймала себя на мысли, что хотела его поцеловать, но будто бы не смела этого делать. Наверное, это происходило не специально, но от Арона будто бы исходил холод и я тоже чувствовала эту его неприкосновенность. В этот момент понимала, что даже у меня к этому оборотню разное отношение.

Захотев поцеловать Бранта, я бы это сделала. Встала бы на носочки и потянулась бы к нему. А перед Ароном стояла и мялась. Не решалась.

Но оборотень, будто бы почувствовал мое желание. Положил руку мне на талию и притянул ближе, так, что расстояние между нами стало минимальным. Прижал к себе и, наклонившись поцеловал, так, что я сразу будто бы опьянела и губы обожгло. Еще и ладонь положил мне попу, после чего с силой сжал ее.

Когда я отстранилась, тяжело дышала и, будучи все еще прижатой к Арону, чувствовала небольшую неловкость, сплетающуюся со смущением.

— О чем думаешь? — спросил оборотень. Он видел, что я опустила взгляд в пол и будто бы не решалась опять посмотреть на него. Чертова застенчивость, которая так сильно проявлялась только рядом с ним.

— О том, что я до сих пор не привыкла к твоим переменам, — прошептала, а потом кое-что вспомнила и решила спросить. — Ты же сейчас не можешь снять барьер? Почему?

Некоторое время Арон ничего не отвечал. Просто смотрел на меня и явно о чем-то думал. А потом все же сказал:

— Потому, что я, будучи Рандом, собираюсь полностью его уничтожить.

— Подожди, но разве в таком случае, ты и Брант не исчезнете? — одна фраза, а я тут же ощутила едкое волнение.

— Я и есть Ранд. Я не исчезну, — наверное, Арон почувствовал то, что я начала переживать: — Не волнуйся, Девственница. Это просто конфликт, — мне показалось, что Арон впервые подбирал слова, стараясь выбрать мягкие, но все равно прозвучало, как "желание перегрызть друг другу глотки. Убить".

— Конфликт с самим собой? — спросила на выдохе, хотя понимала, что удивляться тут нечему. Но так же я осознавала, что нужно срочно что-то делать. Ведь этот "конфликт" явно был слишком сильным, раз Брант даже там в лесу не стал снимать барьер. Да и Ранд рано или поздно появится. Он важен для всех оборотней и он им нужен, но я не хотела, чтобы Ранд уничтожал барьер. Мне было тяжело с этими переменами в личностях, но я боялась потерять Бранта и Арона.

В этот момент, начиная переживать и лихорадочно размышлять над тем, что делать, я подумала о том, что не спросила самого оборотня о том, чего он хотел. Вдруг ему самому без барьера лучше?

Я с головой ушла в тягостные мысли и все думала о том, что сказал Арон. В этот момент, как раз сидела под навесом на крыше кареты, на которой мы должны были ехать в Южную стаю и гвоздем царапала деревянную поверхность. Услышала, что открылась дверь и, обернувшись, увидела, что из таверны вышел Один.

— Я хотела поговорить с вами, — сказала ему. Мужчина посмотрел вверх и, вопросительно приподняв бровь, спросил:

— Что ты там делаешь?

Я еще несколько раз быстро царапнула крышу кареты, после чего положила гвоздь в карман и спрыгнула вниз, смягчив приземление потоком воздуха, отбитого с руны.

— Пожалуйста, расскажите мне про Тысячелетнего, — попросила у мужчины. — Я знаю про его родителей и детство. Про то, что Бранта пытались убить и про то, что Тысячелетний узнал про раздвоение, когда ему было восемь лет, а, десять лет назад, когда ему исполнилось двенадцать, он просто исчез, — я посмотрела на Одина и опять искренне попросила: — Пожалуйста, расскажите, что с ним было потом и, как он оказался в Дюран.

— Тебе лучше обо всем этом спросить у него, — мужчина качнул головой.

— Он многое не расскажет, а я хочу понять его. Узнать о нем больше. Про его жизнь и про барьер в сознании, — я ненадолго замолчала, после чего вновь сказала: — И так, все, что мне известно, рассказал другой человек, — увидев вопросительный взгляд Один, решила, что больше не было смысла это скрывать: — Мой учитель.

Я заметила, что Один сомневался. Наверное, считал, что ему не стоило лезть в наши отношения, но, через некоторое время все же кивнул. Мы с ним вернулись в трактир. Сейчас там было совсем пусто, поэтому мы взяли горячий чай и сели за самый дальний столик, после чего Один сказал:

— Как бы король не хотел скрыть Тысячелетнего, чтобы о нем никто не знал и, в особенности оборотни, но десять лет назад, слухи о нем дошли до одной девушки. Местная служанка разболтала ей, а уже эта девушка все рассказала мне. На тот момент маги, которые занимались Тысячелетним, решили, что нужно отрубить его звериной сущности конечности, ведь, чем сильнее ранена звериная сущность, то есть, Брант, тем дольше она залечивалась, меняясь местами с нужной для них человеческой сущностью. То есть, с Ароном.