– Тогда, нам нужно выйти к реке, а дальше я уже разберусь, куда двигаться, – проговорил Андреич.

Еще через полчаса вся компания вышла к лесной и бурной речке, и нюхач по традиции превратился в нюх и слух.

– Нам нужно туда, – указал он вправо. – Если и есть волки среди медведей, то несет ими оттуда.

– Идите за мной, – велел Антип. – Поплывем по реке, и я знаю, где взять лодку.

Уже начинало светать, когда дошли они до зарослей камыша. В них и пряталась тяжелая деревянная лодка в облупившейся краске.

– Не смотрите, что она такая старая, – сказал Антип, отвязывая лодку. – Прослужит она еще не один десяток лет, и всех нас вместит. А вот и рыбацкие одежды, – достал он из лодки ворох какого-то тряпья. – Переодевайтесь. Это хоть немного замаскирует запах псины, уж извините.

Пришлось волкам разделить костюмы поровну. Кому-то достались плащи и шляпы, а другим штаны, да сапоги. Филиппу перепала только шляпа, которую он отбросил в сторону со словами:

– Я вам не ковбой какой. Обойдусь без этой мишуры.

Ну а дальше начался сплав по реке с бурным игривым течением. Впрочем, Антип ловко орудовал веслами, сразу становилось понятно, что он часто это делал раньше. И ему помогала Галинка – настоящая соратница такого бравого парня. Эти двое отлично друг другу подходили. Оба высокие и сильные. Даже с лица они казались похожими.

Когда они причалили к берегу, солнце поднялось уже достаточно высоко. Остановиться им велел нюхач, отчетливо уловив запах волчицы.

– Ближайший скит тут где? Далеко? – посмотрел на Антипа Егор.

– В километре примерно.

– Значит, девушки не там. Их запах я улавливаю дальше, выше по реке – ввернул Андреич.

– Должно быть, их везут в клан. Больше точно некуда, – решил их медведь. – Там клановый дом большой, свадьбы часто гуляют…

И снова их ждал забор. Однако, этот был не деревянный частокол или бетонный монолит, это была колючая изгородь из развесистых кустов шиповника.

– Тут у тебя тоже есть лаз? – насмешливо спросил Филипп.

– Откуда? – на полном серьезе отозвался Антип. – Это не мой дом. Но через кусты и перемахнуть можно. А вот дальше нас ждет засада… – смотрел он куда-то сквозь забор.

– Что там? – приблизился к нему Геракл. – Чёрт! Да там ульи с пчелами! – в панике обернулся он.

– Ну ульи, так ульи, – произнес Егор. – Надеюсь, пчелы нас не сожрут заживо.

Медведица привела девушек в просторную кухню. Тут сидели девушки и молодые женщины, очень похожие на старшую. Была и пара старушек, но совсем уже ветхих. Они все дружно уставились на пленниц темно-карими глазами, и Агата готова была поклясться – кое-кто совсем не рад был их видеть.

– Девочки, – строгим голосом сказала старшая медведица, – гостьи наши притомились с дороги. Надо их накормить и расспросить, а потом и баньку истопить.

Никто не подпрыгнул и не побежал. Напротив – парочка носов сморщилась, а одна мелкая девчонка даже фыркнула:

– Человечка! И псина!

Валерия не сдержалась – рыкнула, а вот Агата нехорошо прищурилась, сложила руки на груди и сказала:

– Не нравимся – отпустите. Мы к вам в гости не рвались.

Медведица взглядом приструнила своих родственниц, и те зашевелились, плюхнули на стол миску с каким-то рагу, принесли настоящий медный самовар, пахнущий смолистым дымом, и выставили на стол блюдо с сушками, сухарями и карамельками.

Для девушек, выросших поблизости от довольно крупного города, такое угощение выглядело странно, а вот медведицы с удовольствием захрустели простыми сладостями, поглядывая на пленниц. Валерия только фыркнула – ее волчьим зубам такие лакомства были нипочем. Агата же решила, что прекрасно обойдется без сладкого.

Они поели рагу под пристальным вниманием десятка глаз, потом получили по чашке ароматного чая. К этому времени сушки и карамельки закончились, и старшая медведица, пряча улыбку в уголках губ, выставила на стол плошки с медом, вареньем, сахаром и целую плетенку булочек.

Агата скрыла улыбку. Оказывается, твердые сладости – часть испытания будущих невест. Ну-ну…

После чаепития, не добившись от пленниц никаких новостей или сплетен, старшая медведица приказала той самой наглой девчонке проводить девушек в баню, а потом в спальню. А сама выделила из своих сундуков две просторные рубахи, два сарафана и теплые носки – после бани ногам зябко даже летом.

В бане Агата и Валерия сумели поговорить.

Волчица неожиданно впала в тоску, потеряно сидела на лавке, глядя в одну точку, пока Агата плескалась в тазу. Завершив омовение, ветеринар без сомнений окатила подругу по несчастью ледяной водой, а когда Валерия вскинулась и зарычала, жестко ей сказала:

– Вот! Теперь я тебя узнаю! А что за размазня тут на лавке сидела, понять не могу!

Медсестра хлопнула глазами и… разревелась! Агата, как сумела, успокоила оборотницу, помогла ей промыть густые светлые волосы, а после высушить их и расчесать.

– Не переживай, – приговаривала она, водя красивым деревянным гребнем по спутанным прядям, – Филипп – та еще заноза в заднице, он обязательно тебя найдет!

– Знаешь, – негромко ответила Валерия, внезапно поворачиваясь лицом к прежней сопернице, – я раньше не понимала, что Альфа в тебе нашел, а теперь вижу. Ты такая же, как он. На тебя могут опереться те, кто рядом!

Агата смутилась и предложила Валерии заплести косу.

На ночь девушек уложили спать на самом верху в “светлице”. Комнатка и вправду была светлая, но располагалась под самой крышей. Узкие окна с частыми переплетами не давали выбраться наружу, а дверь медведица сама заперла, показав гостьям ночные горшки под кроватями.

Агата думала, что на незнакомом месте не сможет уснуть до рассвета, но отключилась, едва голова коснулась подушки, набитой мятой и шишками хмеля.

Валерия тоже уснула, но чутко – по-звериному, поэтому услышала на рассвете суету под окнами и неслышно встала. А когда увидела, что происходит – замерла, прижав ладонь ко рту. Оборотница немного знала обычаи сопредельных кланов. У медведей брак начинался с круга, выложенного по краю красными поленьями или лентами.

Жених выходил на очерченную площадку, обнаженным по пояс, и объявлял всем, что девица его невеста. И любой член клана мог ступить в этот круг и сразиться за право влить свежую кровь в свою семью.

Обычай требовал обязательной схватки, и нередко кузены или братья жениха выходили в круг только для игры в смертельный бой, но на этот раз, кажется, все было серьезно. Валерия прислонилась лбом к холодному стеклу и тихонечко заскулила. Ее сердце рвалось на части, и в этот момент она вдруг поняла, что… медведю придется убить ее, прежде чем она ляжет в его постель.