К вечеру оборотни очухались, наварили очередное ведро ухи, и позвали девушек к огню.

– Без выпивки! – безапелляционно сказала Валерия.

– Без нее, – дернул щекой парнишка-парламентер. – Горячего похлебаем, да и все. Часа через два Тимоха вас дальше повезет!

Девушки переглянулись, и дружно вздохнули. Похоже, спасатели где-то задержались. Как бы не пришлось вдвоем от всего клана отбиваться!

* * *

– Лезть через забор не придется, – почесал за ухом Антип, разглядывая родной дом. – Дождемся ночи и воспользуемся лазом.

– Что еще за лаз? – посмотрел на него Егор.

– Для медвежат, – усмехнулся Антип. – Мы еще когда пацанами были, сделали его, чтобы за малиной удирать незаметно. Ну и до сих пор этот лаз не обнаружили, да и мальчишки, племянники хорошо этот лаз маскируют. Я уже не пролезу, а вы – легко.

– Мы?.. – уточнил Егор.

– Меня родня сразу почует, как ушел и отшельником стал, для них как умер! – невесело усмехнулся Антип.

Егор сочувственно хмыкнул. Неприятно, когда близкие отворачиваются, а уж если совсем…

– Давайте, устроимся поудобнее, чтоб дождаться ночи. Да можно, пожалуй, и вздремнуть, – предложил Альфа.

– Погодите, – раздался голос нюхача.

– Что? Ты что-то почувствовал? – спросил Геракл.

Нюхач не отвечал, а усиленно к чему-то принюхивался.

– Здесь живет одна большая семья? – посмотрел он на Антипа.

– Почти, – кивнул тот. – Все в ските так или иначе приходятся друг другу родней. Женщин новых приводят, а мужики все родственники. Вот и мы с моей Галинкой какие-то там четвероюродные или и того дальше брат с сестрой. Но разве это родня? Седьмая вода на киселе. А нам из-за этого не разрешают жениться, мол, для укрепления крови…

– Наших девушек здесь нет, – перебил его нюхач.

Он даже не слушал медведя, продолжая к чему-то принюхиваться.

– Ты уверен, Андреич? – напрягся Егор.

– Абсолютно! Тут воняет лишь медведями, запаха волчицы и человека нет, – пожал плечами нюхач.

– Зря мы сюда перлись, что ли? – возмутился Филипп. – Через это гиблое болото?

– Что значит, зря? А Галинка?.. Вы обещали, – напрягся Антип.

– Не переживай, вызволим твою невесту, – пообещал Егор. – Но есть ли у тебя мысли, куда могли отвезти девушек?

– В другой скит, по всей видимости, – пожал плечами Антип. – У нашего клана восемь заимок. Да вы не бойтесь – я их всех знаю, отведу вас. Но сначала получу свою Галинку, – упрямо сжал губы медведь.

– Можем пока обдумать план, – поморщившись, предложил Филипп, и остальные с ним согласились.

Решили, что к лазу Антип поведет Геракла и Егора. Толпой по поселку шляться опасно.

– А как мы попадем в дом твоей невесты? – недовольно поинтересовался Геракл. Не нравилось ему, что сначала они должны оказывать медведю услугу, а не наоборот.

– Словечко у нас есть специальное. Как услышит его, так сразу выйдет, – усмехнулся Антип.

– Так ты ж говоришь, что не пускают ее, стерегут.

– Ну по нужде-то пускают, не под себя же ходить, – рассмеялся медведь.

Видно было, что настроение у него хорошее, что уже предвкушает он встречу с любимой. Ни Егор, ни Филипп не могли похвастаться тем же. Оба они выглядели не только уставшими, но и довольно мрачными. Им еще только предстояло спасти своих девушек. Геракл просто раздражался от вынужденного простоя. Только нюхач вел себя абсолютно равнодушно – растянулся себе на траве, да смотрит в звездное небо. А вскоре Андрееич и вовсе прикрыл глаза, да сладко засопел.

Егор прислонился к дереву и задумался. Вот ведь, знакомы они с Агатой всего ничего, а стала она ему роднее всех остальных. Не может он не замечать, как противится тетя Людмила его тяге к девушке. Это и понятно, родственница желала бы видеть рядом с ним сильную волчицу, но его сердце выбрало Агату…

Возможно, сама девушка не испытывает к нему ответного влечения, да только волки выбирают пару на всю жизнь. Редко кто может обрести пару еще раз.

При одной мысли о прекрасной девушке перед глазами вставало ее серьезное лицо, закушенная губа, трепещущие ресницы… Хотелось обнять, оберегать, как редкий цветочек, слишком нежный для грубого мира. Наверное, это и есть любовь, которую раньше он не испытывал. А то, что человек она, так и что? Родятся у них дети… Неважно, волки то будут или люди – любить их Егор станет одинаково…

– Спишь? – подсел к нему Геракл.

– Нет, – открыл глаза Егор.

Недалеко от них, под соседним деревом расположились молодой волк и Филипп. Кажется, они последовали примеру нюхача и тоже уснули. И медведь рядом похрапывал, хорошо хоть от скита отошли подальше, а то б перебудил сородичей.

– Что, если обманет он нас? – высказал сомнения Геракл.

– Не обманет, – уверенно отозвался Егор.

– Почем знаешь?

– Чувствую… Да и медведи держат обещания.

– Брось, – сплюнул Геракл. – Держат они… А девок наших похитили, чтобы в прятки с ними играть.

– Лучше заткнись, – попросил Егор. – Без тебя тошно.

После обеда, точнее раннего ужина, один из медведей залил в моторку топливо и хмуро кивнул похитителям:

– Поехали! Закат скоро!

Кирилла, как самого сладкоголосого отправили за девушками. Агата и Валерия грустно переглянулись и неспешно двинулись к воде. В лодку их усадили в центр, и закутали в одеяла – от воды тянуло холодом, и мотор загудел. Когда лодка уже вышла на середину реки, повинуясь какому-то неясному чувству, Агата обернулась, ей показалось, что Егор где-то рядом и зовет ее…

Увы, когда стемнело лодка ткнулась носом в причал, и утомленные медведи, ворча, потащили девушек на берег.

Увидев, куда их привезли, Валерия сдавленно охнула.

– Что такое? – шепотом спросила ее Агата.

– Это самый большой клан медведей в России! – так же тихо ответила волчица. – Смотри, какой поселок!

Агата смотрела. Густой старый лес, огромный кряж на берегу реки, а рядом… Те самые дома-берлоги, только настолько старые, что на их крышах давно выросли елки!

– Вот наш родной поселок! – гордо сказал Игнат, спрыгивая на причал. – Здесь и пещерные беры живут, и парочка гризли найдется! А больше всего дед постарался, он себе жену в Гималаях нашел!

Валерия и Агата действительно впечатлились, но тут медведь испортил все, заявив:

– Гордитесь, девицы, в такой клан женами войдете!

Волчицу и человечку разом замутило.

– Ой, укачало… – Агата осела на темные доски.