комнаты и возвращаясь в коридор. Тауни открыла дверь своей спальни шире, сделав один шаг в коридор. — Ты боишься своего отца?

Тауни посмотрела на меня, потом на окно в гостевой комнате.

— Очень важно, чтобы ты сказала правду. У тебя есть ощущение, что он изменился? Что он сейчас не в себе?

Тауни подняла на меня глаза и медленно кивнула.

— Санни, нам нужно срочно увести Тауни из дома. С территории.

Я услышала шаги и, обернувшись, увидела Джеки Джонс, взбегающую по лестнице.

— Что происходит? Что случилось?

— Я не знаю, — пролепетала Санни, сжимая руки. — Я не понимаю, что происходит.

— Джеки, мы должны увести их с территории. Здесь им небезопасно!

Джеки смотрела на меня с шокированным выражением лица меньше миллисекунды, затем схватила Санни за руку и побежала с ней к лестнице. Я последовала за ней, увлекая за собой Тауни. «Просто уходи с территории, — скомандовала я себе. — Отойди от границы участка».

Тауни вырвалась из моей руки и побежала быстрее вниз, чтобы догнать свою мать и Джеки. Пытаясь успеть за ними, я хваталась за перила.

Как только я спустилась вниз, в комнату влетел Том. Он бросился прямо на меня, обхватил руками шею и навалился на меня всем телом.

Я почувствовала, что остальные остановились возле двери.

— Бегите! Выходите из дома!

Я уставилась на Тома и обнаружила, что монстр смотрит на меня в ответ. «Как? Почему?» — подумала я, поднимая руки, чтобы отбиться от него.

Остин подлетел к нам и врезался в Тома, чтобы отбросить его от меня. Я перекатилась в другую сторону, вскочила на ноги и бросилась за дверь. Я не оглядывалась, пока мои ноги не коснулись асфальта. Санни, Тауни и Джеки стояли на улице, прижавшись друг к другу. Остин выбежал из дома, за рекордно короткое время пересек двор и остановился рядом со мной. На щеке у него появилась кровавая царапина, но в остальном он выглядел целым и невредимым.

Я оглянулась на дом. Том выскочил на крыльцо, расхаживая взад-вперед. Он оскалил зубы и зарычал.

В конце улицы зазвучали серены. Ситуация становилась все более ужасной. Если полицейские увидят Тома в таком состоянии, они попытаются вмешаться. Возможно, они даже арестуют Тома, решив, что это он похитил Тауни. Но это не так. Это не его вина.

Я повернулась к Санни, притянула ее к себе и встряхнула, чтобы привлечь внимание.

— Слушай внимательно. Ты не должна ничего говорить полиции. Если хочешь спасти мужа, они не должны знать, что он сейчас опасен.

— Я не понимаю. Что происходит? — с рыданием спросила Санни. — Почему мой муж рычит на нас?

Санни вряд ли удастся взять себя в руки до приезда полиции. Я повернулась к Остину, подталкивая его, а затем Санни к джипу.

— Остин, отвези их к Бернадетт. Я разберусь здесь. Забери их отсюда.

— Оставить тебя? С ним? — воскликнул Остин, кивнув в сторону дома Далтонов.

— Поверь мне. Он застрял. Он не может пересечь двор. Увози их отсюда. Давай!

Мне не пришлось уговаривать Тауни сесть в джип. Она сама запрыгнула на заднее сиденье, потянув за собой мать. Джеки бросила взгляд на дом, затем на меня, после чего повернулась и села на пассажирское сиденье.

Остин бросил на меня еще один обеспокоенный взгляд, затем вздохнул и забрался в машину. Через несколько секунд он уже огибал угол в конце квартала. Полицейская сирена приближалась с другой стороны, становясь все ближе.

— Том, послушай! — крикнула я через весь двор. — Ты слышишь их? Это полиция, Том. Если они тебя увидят, то заберут. Иди в дом. Смотри телевизор, пока Тауни не вернется домой.

Том зарычал в мою сторону, но его взгляд переместился в конец улицы. Все громче и громче ревела сирена.

— Иди в дом! — снова крикнула я.

Еще раз бросив быстрый взгляд, Том скрылся в доме.

Я сделала два шага в сторону улицы и села на бордюр, тяжело вздохнув. Все мое тело дрожало, пока я пыталась успокоиться.

Глава 23

Неудивительно, что офицер Гейбл не поверил моему рассказу, что Далтоны разыгрывали сцену конфликта в домашней обстановке в рамках терапии Тауни.

Я имею в виду, насколько ненормальным должен быть психотерапевт, чтобы подвергнуть бедную девочку такому испытанию?

Конечно, не самая лучшая ложь, но, черт, у меня было всего несколько секунд, придумать что-нибудь, пока офицер Гейбл не припарковался у дома.

Еще больше подозрений у него вызвал тот факт, что Санни и Тауни сбежали из дома вместе с Джеки и Остином. Но, с другой стороны, офицер Гейбл не был новичком. Он знал меня достаточно хорошо, чтобы прислушаться к предупреждению не допрашивать Тома. Он даже сделал шаг назад на тротуар, прежде чем достать телефон, чтобы позвонить.

Я внимательно слушала его разговор с Айзеком. Когда Гейбл закончил переговоры, он выключил мигающие фары патрульного автомобиля и встал рядом со мной.

Мы молчали, наблюдая за тем, как жители района возвращаются домой после рабочего дня. Только половина из них смотрела в нашу сторону с любопытством в глазах. Другая половина тянулась прямиком к своим домам с опущенными плечами, как зомби.

Айзек подъехал к обочине на минивэне своей жены. Он опустил окно со стороны пассажира, обращаясь ко мне:

— Я даже не хочу знать. Просто садись.

Я покосилась в сторону офицера Гейбла и ухмыльнулась. Он рассмеялся, направляясь к своему автомобилю.

Так что я встала и подошла к минивэну.

— Спасибо, что согласился подвезти.

— Куда едем? К Бернадетт? — спросил Айзек, отъезжая от обочины.

— Да, пожалуйста.

Айзек прибавил громкость на своем радио, включив бодрую мелодию в стиле кантри. К тому времени, когда он проехал окраину города и направился на северо-запад, мы оба громко и не в такт подпевали радио. А когда он обогнул джип Остина, стоявший в конце частной дороги Бернадетт, мы с Айзеком уже с трудом поспевали за быстрым темпом Чарли Дэниелса, исполнявшего «Devil Went Down to Georgia».

Мы оба закончили песню примерно на три секунды позже последней строчки Чарли, и, в отличие от него, успели выдохнуться.

— Неплохо. Я удивлен, что ты знаешь эту песню, — рассмеялся Айзек, припарковавшись перед домом Бернадетт и заглушив микроавтобус.

— Папа слушал ее на старом кассетнике, когда работал в гараже. Это была одна из его любимых песен. — Я огляделась, отстегивая ремень безопасности. — Я бы хотела, чтобы больше людей помнили. Помнили, каким он был раньше.

— Многие из нас помнят. — Айзек протянул руку и похлопал меня по колену. — Он был хорошим человеком, пока не заболел.