Тягучая истома послужила моей решимости, и я жадно обхватила его плоть.

— Ох, милая! — выдохнул он. — Так… слишком сильно.

Мы рассмеялись, и Дэр опрокинул меня на спину.

— Как я мог забыть про твои губы?

Трогать друг друга во время поцелуя грозило сумасшествием. Из горла моего вырывались все возможные звуки — хрипы, стоны, какие-то бессвязные фразы. А вот то, что шептал мне в губы Дэр, имело смысл. От его откровенных признаний я уплывала в глубины наслаждения и тонула в страсти, едва ли понимая, что творят мои руки.

В один миг он лег на меня сверху, и я ощутила, как сильные пальцы оказались внутри. Это было трудно и прекрасно, и я вцепилась зубами в его плечо.

— Что же будет потом, Мэй, — тихо рассмеявшись, выдохнул он, — когда мы перейдем к главному?

— Больно? — пробормотала я, не справляясь с голосом.

— Нет. Продолжай кусаться. И то, что ты вытворяешь пальцами, мне тоже очень, очень нравится…

— И мне… нравится… Но это так… хорошо…

Он повернулся, удобно устроившись поблизости от моего живота, и принялся ласкать второй рукой, в то время как первая доставляла глубокую, но вполне терпимую боль. От противоречивых ощущений меня разрывало надвое, однако я получила возможность касаться его решительнее, и, осмелев, склонила голову, чтобы…

— Мэй!.. — прорычал Дэр. Надеюсь, не так громко, как мне показалось. Но даже если бы в комнату ворвался отец, мы бы не отпрянули друг от друга.

Я не могла остановиться, и последующее минуты мы дарили друг другу дикое наслаждение, от которого невозможно отказаться даже под страхом смерти. Снова его горячий язык ласкал мое сокровенное место, но теперь блаженство приобрело новый вкус, ибо Дэр открыл мне новую его грань. А я поняла, что касаться его руками, губами и дыханием — значит вести за собой, раскрывать для себя, помогать ему отпустить накопленную беспокойную энергию гроз… Я не соображала, что делаю. Мы то целовались как безумные, задыхаясь и сталкиваясь языками до дрожи в телах, то снова и снова позволяли пальцам вытворять всё самое невозможное. Дэр тихо рычал, иногда вздрагивая, когда я слишком яростно касалась его чувствительной плоти. Он отвечал на мою ненасытность ещё большим голодом, причинял пусть терпимую, но все равно боль. Волосы мои опутали его тело, темные кудри Дэра то и дело липли к губам, постель вся смялась, но мы не останавливались. Теперь ничего важнее ожидания не осталось. Я чувствовала, как мы движемся вперед, помогая друг другу преодолеть главный рубеж. И, когда терпеть эту негу не стало сил, когда напряженное ожидание достигло апогея, я выгнулась, предвкушая пугающую дрожь, и взорвалась, не смея удержать переполненное тело.

— Да, милая. Да! — простонал мне в ухо Дэр, и через минуту мы замерли на мокрой постели, тяжело дыша и благодарно улыбаясь темноте…

Утром я проснулась от того, что Дэр скользил губами по моей груди. Сквозь приоткрытые веки я увидела, как его рот замер возле сосков — а потом кончиком языка он щекотно и возбуждающе тронул мою плоть.

— О! Д-доброе утро… — отозвалась я.

— Гости приедут — а нам не до них, — вкрадчиво произнес он, и я рассмеялась.

— Нас нельзя оставлять в одной комнате наедине, — сказала я, и Дэр подхватил мой хохот.

— Это была восхитительная ночь, милая. Жаль, что ты быстро засыпаешь.

Я провела ладонью по его заросшей щеке.

— Жажду узнать, что ждет нас дальше. В том числе открыть секрет твоей щетины.

— Ты не разочаруешься, — усмехнулся мужчина. — А с бородой все просто.

Он перекатился на кровати, склоняясь над прикроватной тумбой, где стоял таз — и провел ладонью по щекам и подбородку. Я удивленно наблюдала, как от прикосновения к коже крошечных молний осыпаются в таз короткие щетинки.

— Только, тс-с-с! Никому не рассказывай, как я избавляюсь от бороды. Начнут завидовать.

Я громко рассмеялась, всё ещё не веря своим глазам.

— Вот так, — продолжая улыбаться, сказал бритый Дэр. — Молниями шарашить не могу, а красоту навести — пожалуйста!

Я подползла к нему, прижимая к груди одеяло, и мягко поцеловал в губы.

— Ты полон сюрпризов.

— И голоден, Мэй.

Я знала, чего он хочет, и ощутила беспокойное предвкушение, но в дверь вежливо постучали. Как же некстати!

— Простите, не хотел вас будить, но уже одиннадцать часов… — донесся голос Смайла. — И дядя приехал.

— Ничего себе! — вскочила я. — Хорошо, Смайл, мы сейчас… Через несколько минут. И давно ты меня не будишь? — обратилась я к Дэру.

— Полчаса. Мне было интересно, как скоро ты проснешься от прикосновений.

Я покраснела.

— Ты все эти полчала касался меня?..

— Почти. Ты так прекрасно улыбалась и тихонько постанывала во сне, что я не решался прервать столь замечательную грезу.

Я тотчас вспомнила про видение.

— Красный дом!

Дэр нахмурился и протянул руку, чтобы усадить меня к себе на колени.

— Новые подробности всплыли?

— Теперь все иначе, — прошептала я. — Здание заброшено и спокойно, в нем нет угрозы для меня. Но, Дэр… Ты был призраком! О, предки! Я не хочу так! Пусть лучше снова появится гроб с моим телом!

Он облегченно хмыкнул.

— Никаких гробов, милая. Тем более для тебя.

— Чему ты улыбаешься? — воскликнула я.

— Тому, что отвел от тебя угрозу.

Я сжала его плечи.

— Как ты смог поменять будущее?

— Я не менял его, милая. Просто люблю тебя все сильней — и жизнь подстраивается. В угоду чувствам даже смерть переменит решение.

— Нет уж! — выговорила я, вытирая щеки — слезы были тут как тут. — Не пойдет! Я тебя никому не дам убивать!

— Естественно, — отозвался Дэр. — Не бойся и не думай о плохом.

Я вздохнула и поглядела на часы — они стояли.

— Вот оно, хитрое время. Не будем омрачать это утро. Просто знай, что я буду сражаться за тебя, если придется.

— Знаю, Мэй. Поэтому пролью сколько нужно крови, чтобы омыть твои замерзшие ноги.

Метафора была жуткой и красивой.

— Это крайность…

— Это — Атра. Часть той клятвы, что супруги приносят друг другу.

— Ты мне расскажешь её всю? — попросила я.

— Обязательно, но не сейчас. Нам нужно подобающим образом выглядеть перед гостями, так что вылезаем, умываемся и одеваемся. — Он бросил взгляд на мои спутанные волосы: — И причесываемся тоже.

Что мы и сделали, помогая друг другу. Впервые я завязывала галстук живому мужчине, до этого тренировалась только на своих куклах. Дэр на сей раз выбрал черный костюм, и выглядел в нем устрашающей тенью. Однако в глазах искрилось веселье, и, когда я предпочла синее платье с корсетом в цветах, что он подарил