Движение… Вся долина словно пробудившись, как будто собиралась с друзьями в путь и суетой напомнила Сенаке далекую гавань. Сделав шаг, рыбак тут же остановился.

Там вверху, где долина брала свое начало, он заметил одинокую точку. Кто-то шел по направлению к ним. Ул тоже встал как вкопанный и напряженно всматривался в даль. Наконец глаза друзей различили женский силуэт, и радость заполнила их души. Илея! Не сговариваясь, мужчины бросились ей навстречу. Сенака бежал первым, он несколько раз спотыкался и падал, но собственная неуклюжесть только веселила его, ведь все это ради нее… Наконец он остановился. Теперь он видел лицо Илеи, оно словно светилось. Сзади послышалось дыхание запыхавшегося Ула.

– Илея! – вырвалось у него.

Девушка протянула к ним руки и обняла, как обняла бы сестра своих братьев. И вот она уже медленно закружилась вместе с ними.

Конечно же им было о чем спросить Илею и о чем самим ей рассказать. Их разговор был долгим, и сначала Сенака с Улом поведали девушке все, что с ними приключилось. Затем пришел черед Илеи. Дочь Иля не торопилась начать свой рассказ, а лишь в памяти своей вернулась в тот момент, когда неведомая сила разлучила их.

Увидев страшное падение Улла и Сенаки, Илея проплакала, не зная сколько. Но сердце подсказывало ей, что они живы. Как быть ей дальше, совсем одной в этом чужом, незнакомом мире? Что делать и куда идти? Не было ответов, лишь слезы капали из глаз девушки. Капельки, упав под ноги, вдруг покатились вдоль пропасти, не ведая преград и не меняя направления. Илея, последовав за ними, все шла и шла. Неотступно и не касаясь небесной той преграды, ступала она точно в след крошечным слезинкам, пока тот край, что разделял скалу и бездну, вдруг не стал пологим. Пропали в нем углы, и миру он себя уже по-новому явил. На свинцовом склоне появились валуны. Покрытые рыжим лишайником, они лежали там и тут. Склон все больше округлялся, и капли, юркнув под один из них, пропали. И наконец, взору Илеи открылся прежний мир. И он предстал таким, каким мы могли увидеть его с вершины. С землей и синим небом!

Подул теплый ветерок, вниз уходил почти пологий спуск, и озерцо открылось взгляду. Ноги Илеи сами шли к нему. И тут у водной глади увидела она палку, лежащую на зеленом берегу. Ту самую, что некогда была в руках Сенаки. И надежда вселилась в сердце девушки. Стала звать она рыбака и Ула, но в ответ лишь эхо вторило ей оттуда, где были горы и среди них пять долин, расходящихся лучами. Для Илеи, как пять близняшек, те долины похожи были друг на друга, и уводили взгляд вдаль, и зеленью густой к себе манили. Но встал тут выбор: в какую из долин ей пойти? Тот выбор непростой доверила Илея чувствам. И вот что представилось ей.

Коль взглянешь на одну, в душе свобода, и нет там долга и не обязан никому. И ты как вольный ветер или дух просторов, и хорошо там даже одному.

Другая же была самим покоем, в ней не было порывов и страстей, и тишина укрыла горы, и не любили шумных там гостей.

Третья приманивала всех плодами и ароматом цветов и ясным днем и темными ночами, в ней все ломилось от даров. И дух хмельной стоял до неба, и сладких снов полон цветущий луг, лишь взглянешь, защекочет небо и пышный стол представится вам тут.

Четвертая купалась в красоте, все было здесь в первозданной наготе, ей место было в сказках. Была еще одна, она все отражала, и чувства от нее были пусты. Хоть свет зажги, душа молчала и отводила от пути.

Куда идти, в какую из долин? Чтобы найти ей тех двоих.

Илея спешила. И выбор пал на ту где царил покой.

«Да… – думала Илея, ― выбор сделан верный», когда на краю среди деревьев увидела она вдруг знакомый силуэт. Ей показалось, что там, под кронами, в тени и в тишине, сидит один из тех, кого она искала, тот, кто назвался ее братом. Его окликнув радостно и громко, увидела дочь Иля, как струйка воздуха, рожденная голосом ее, вдруг превратилась в ветер. Он чуть тронул кроны и поднялся вверх. Листва на ветках зашумела, и тут открылось Илее, что силуэт, который приняла она за названого брата, был не чем иным, как можжевеловым кустом, прячущимся в тени деревьев. Ветерок, поднявшись на сколько сил его хватило, сорвался вниз и разлетелся по траве. Пропал покой, пришел на смену хаос. Гармония нарушена была, и небо стало темным, и воем сменилась тишина. Это буйство подняло столб пыли, и страшно стало Илее.

«Как хрупок этот мир… здесь быть не может тех, кого я ищу», – с печалью подумала девушка.

Все закончилось, тишина укрыла вновь долину, как только Илея покинула ее. Так день прошел.

«Сделаю теперь я верный выбор», – подумала она, взглянув со склона вниз лишь выглянуло солнце. Влекомая порывом, дочь Иля уверена была, что поиск продолжить надо там, где в воздухе птицы, воспаряя, гонялись друг за другом.

И вот уж пред ней раскинули объятия вольные просторы. Увидев птиц над головой, Илея захотела оказаться немедленно с ними. Раскинув руки и на цыпочки поднявшись, она взмахнула трижды руками, как крылами. И так хотелось ей парить, что позабыла быстро она о тех, кого искала.

«Нет, – думала Илея, – земле не удержать ее, коль так манит ее просторов даль, что небом называем! Никто не сможет ей помешать, нет таких сил в природе!» И с мыслью этой поднялась Илея на склон горы, что от долины круто забиралась вверх. Сняв с себя платок и сделав из него крыло, раскрыла за спиной. Ветерок потоком свежим омыл Илее лицо. И вот, подобно птице, побежала вниз она со склона. Едва Илее показалось, что ноги ее наконец освободились от невидимых цепей, что вот сейчас, поднявшись на крыло, поплывет она в потоке синем и с высоты откроется ей мир, как вдруг она, как ей казалось, такая легкая и невесомая, сорвалась вниз. Налившись тяжестью, тело ее упало, не справившись с могучей силой. Спасая собственную жизнь, цепляясь за кусты и корни, Илея остановилась в шаге от обрыва. Печальная картина предстала взору. Внизу лежали павшие деревья. Наверно, прежде росли они на склоне и, обдуваемые ветрами, упорно забирались все выше. Как знать, может, тот же дух свободы заманил туда