деревья, но вот пришел их час, и ураган, вырвав с корнем, бросил их к земле, на камни. Глядя на торчащие из каменных могил переломанные сухие ветки и некогда могучие стволы, Илея вдруг вспомнила, зачем она пришла сюда.

«Нет… Я шла, чтобы найти Ула и Сенаку, а вместо этого, забыв про долг, отвергла все и оказалась на краю. Что представляет собой долина эта? Обман», – подумала она.

Устав от тщетных поисков, Илея почти валилась с ног.

«Может, эти двое тоже были голодны и сейчас бродят по той долине, что, как накрытый яствами стол в светлый праздник Благодара, ждет гостей?» – рассуждала она.

Запахи и ароматы ей щекотали нос, тем самым нагоняя аппетит. По долине медленно спускаясь и руками собирая ягодную россыпь, Илея брала пальчиками по одной ягодке и прятала их во рту. Наслаждаясь сладким вкусом, она осматривала долину и удивлялась тому, что ягоды на кустах прямо на глазах появляются вновь. Дочь Иля дошла до середины долины и прилегла немного отдохнуть. Она уснула, и незаметно для нее прошла ночь. Проснувшись, девушка увидела в утренней заре деревья, те, что кланялись ей, сгибаясь под тяжестью плодов. Как румяные хозяйки, что предлагали урожай своих богатых садов, деревья манили девушку ― звали своих плодов отведать. Забыв про усталость, Илея заставила себя пойти. Нектаром нежным вознаграждены были ее труды. А там, подальше, другие плоды увидела она. И их ей тоже попробовать хотелось. И снова шла Илея, соблазненная увиденным. А рядом возникали, раскинув свои увесистые гроздья, все новые и новые дикие сады. Вот невиданные фрукты с бархатными бочками, они сочились сладким соком, и руки Илеи потянулись к ним. Дочь Иля осилила лишь два и поняла, что голод давно уж отступил, и дурно стало ей. Она взглянула на одежду. Липкий сок пятнами пропитал ее платье и большой платок, и ноги до щиколоток покрылись красочным узором.

«О, изобилие, ты быстро пресыщаешь», – промолвила Илея, увидев на земле лежавшие плоды.

Плесенью и чернотой помеченные, они под теплым солнцем кисли. Наступал черед букашек. Как те уборщики, что после праздника сметают все объедки и уносят прочь, они дело свое знали. Пришел черед их, они облепили все, что было им по вкусу, и пир продолжился.

И здесь не нашла Илея тех, кого искала.

Набрав нежных плодов и сочных ягод себе в подол, чтобы при встрече накормить пропавших спутников, дочь Иля пошла назад. Но стоило ей покинуть долину эту, как все, что несла она с собой, тут же забродило и было брошено на землю.

Теперь их оставалось две. Две долины, что ждали выбора Илеи.

Она недовольно посмотрела на себя: «Не могу же я продолжить путь такой замарашкой». И решила пойти к тому маленькому озерцу, что уже встречала по пути сюда. Меж камней в нежной зелени, как в постели мягкой, то озерцо лежало. Умыв лицо, почувствовала Илея, что силы почти покинули ее. На травку она прилегла и тут же тихонечко уснула.

Яркий солнечный лучик, как непоседливый младший брат, проснувшийся раньше всех, озорно коснулся мягкими теплыми пальчиками век девушки. Светящиеся желто-красные мотыльки задрожали на пушистых ресничках, и Илея открыла глаза. Наступил еще один день. Девушка сняла одежды и сложила их на покрывало из мха, скрывающее изъеденный временем камень. Затем опустила белые ножки в воду и стала болтать ими, как это делают дети. Смыв с себя ягодные пятна, дочь Иля отыскала глазами поднимавшееся все выше солнышко. Ослепительно-белый свет заставил ее смешно зажмуриться. Набрав в щеки воздух, Илея тут же спрыгнула с нагретого камня и ушла под воду с головой. Оставалась она там не долго, уже через мгновение она снова вынырнула, но, сделав вздох, вновь ушла под воду. Девушка открыла глаза… о как же было здесь красиво! Она почувствовала себя рыбкой. Единственной обитательницей этой, играющей лучистыми кристалликами лазури. Оттолкнувшись от дна, Илея спокойно легла на воду. Теперь она вообразила себя листиком, от дуновения ветерка оказавшимся на этой лазурной глади. От удовольствия дочь Иля улыбнулась. Ее глаза нашли маленькое облачко, неспешно плывущее по синему небу, и вот Илея уже поплыла вместе с ним. Очевидно играя с девушкой в прядки, солнце нырнуло в пушистое облако и какое-то время отсиживалось там. И наконец выглянуло, и его лучистый диск все осветил вокруг. Но Илея уже выбралась из воды и уселась на теплый камень. Окончательно согревшись, она по-хозяйски взялась за одежду. Вода и девичьи руки сделали свое дело, а доброе солнышко высушило расписные ткани, одарив их частью своего тепла.

Одевшись в чистое, дочь Иля взяла в руки тот искусный гребень, что подарил ей Мастеровой, и, немного загрустив, расчесала им шелковые волосы. Затем, развернув узорный пояс, достала из него «звездную» реликвию. Ту самую, что тайно отдал ей отец, отправляя в дальний путь. Илея вспомнила родителей и колыбель с младенцем спящим. Еще раз посмотрела на «небесный» камешек и теперь заметила, как сильно изменился его вид с того момента, когда отец вложил Илее камень в руки. Заметно было, что звездная частичка снова стала возвращаться в первоначальную форму: ее углы теперь как будто сгладились.

«Что могло бы это значить?» – задумалась Илея. И вспомнился ей рассказ отца о том, что прежде находка эта бесформенным, обугленным куском перед ним предстала и лишь на озере, у колыбели звездной, осветилась вся и форму геометрическую приняла. И стала Илея рассуждать ― и догадалась, что далеко теперь младенец от неё. Но путь от сюда к колыбели звездной найти еще возможно, коль правильно воспользоваться реликвией. Решив через время опять на нее взглянуть, чтобы утвердиться в собственной догадке, дочь Иля положила ее рядом с гребнем. Заботливо убрав расчесанные волосы под платок, девушка скрутила его концы в косичку и ловким движением вплела их в расшитый узорами пояс.

Теперь, приведя себя в полный порядок, Илея спустилась ниже, в ту долину, где по ее ощущениям правила красота.

Здесь все слова не стоили крупинки малой тех красот, что открылись перед ней. О как же было здесь прекрасно! Восторг кружил Илею, лишал всех мыслей и овладевал всецело. Цвело здесь все, и краски лета такими были, что глазам не насытиться вовек. И радуг небесные колеса тянулись друг за другом и поднимались выше гор.

Вот, зеркальной блестящей струйкой из земли пробившись, растекался ключ. Илея подошла к нему. В него дочь Иля заглянула и, свое увидев отражение, подумала:

– Красивая… Ведь я красива… – Так нашептывала она,