Ее тон не понравился королю, и Мерлин укоризненно напомнил:

— При чем тут семейная ссора? Ты никогда не была ему женой.

— Мало ли кому я не была женой, — отмахнулась Дара.

— Но вы много лет не жили вместе, — настаивал сконфуженный король.

— Мало ли с кем я не живу много лет! — отрезала Дара.

— Ты слишком любишь хвастаться своей крутостью, — буркнул Мерлин. — Я считаю, что поступил правильно, когда освободил отца.

Он постепенно остывал. В конце концов, все кончилось благополучно. Корвин почти не пострадал, только чуть-чуть похудел и покончил с затянувшимся запоем. Его заключение продолжалось много лет лишь по времени Амбера. В том псевдо-Отражении, где папочка маялся от скуки, темпоральная субстанция текла медленно, так что реально Корвин отбарабанил не больше года. Ему не привыкать.

— Дорогой мой, — ласково промурлыкала лиловая панда. — Ты многого не понимаешь… Ладно, поговорим о более важных делах. Ты уже думал о временном наследнике престола?

— Представь себе, думаю до сих пор.

— И что же надумал?

— Я сообщу тебе о своем решении. Во всяком случае, ни Мандору, ни Юрту ничего не светит.

Взгляд и голос Дары снова сделались жесткими:

— Я полагала, твой выбор остановится на Мандоре.

— Я тоже так полагал. Но он обманул меня. Знал, где заточен Корвин, и не сказал мне.

Дара совсем рассвирепела. Ее фигура удлинилась, одновременно уменьшаясь в обхвате. Нежная пушистая шерстка превратилась в чешую, уморительная мордочка панды приняла более привычную форму — теперь на Мерлина смотрела женщина-демон — суккуб с острыми чертами скуластого лица.

— Где сейчас находится Корал вместе с Камнем? — осведомилась она свистящим шепотом.

«Небось ручки чешутся выдрать Глаз Хаоса…» — не без злорадства подумал Мерлин и уклончиво ответил:

— В надежном месте.

Дара разнервничалась, стала рычать: дескать, даже он должен понимать, как важно вернуть Камень Правосудия. Мерлин посоветовал мамочке не психовать и твердо заявил, что благополучие Корал для него важнее переменчивых государственных интересов и что он не позволит коновалам Дары уродовать тетушку. К его изумлению, королева только заулыбалась и благосклонно произнесла:

— По-моему: это ты психуешь. Совсем не обязательно вытаскивать Глаз Змеи из ее изящной головки. Вполне достаточно, если Корал останется жить при Дворах… — Ма заулыбалась: — Например, в качестве твоей жены.

Предложение звучало заманчиво, однако короли Хаоса не любят, когда им навязывают решения. Он проговорил с задумчивым видом:

— Не забывай, что у нее имеется…

Дара прервала его, презрительно фыркнув:

— Если я щелкну пальцами, Ринальдо уступит тебе и жену, и все остальное. Их семейка всегда была сворой продажных тварей… Ну, так что, не надумал сказать мамочке, где прячешь ее будущую сноху?

— Не вижу необходимости.

— Как знаешь…

Она опять нахмурилась. Внезапно Мерлин начал догадываться, почему ма и другие вельможи Хаоса так любят принимать неудобные звериные обличья: под шерстью панды и кошки или под птичьими перьями легче спрятать состояние духа. Теперь оставалось только гадать, какая угроза таится за равнодушным «как знаешь». Дара явно была взбешена его непокорностью, однако Мерлин не собирался уступать. У мамочки железная хватка. Чуть поддашься — сомнет. А жить под диктатом он не собирался.

Весьма недовольная Дара упорхнула через теневой тоннель, ведущий к ее покоям в крепости Ганту. Оставшись один, Мерлин привел в порядок мысли и решительно перетасовал Колоду.

Ламиак, младший виконт Путей Якоря, был похож на человека, но тело его покрывал плотный панцирь из вязкого хитина. Хотя прежде ему частенько доводилось бывать в конуре Мерлина, сейчас рыцарь заметно конфузился, ибо впервые разговаривал с живым королем Хаоса. Пусть даже они с этим королем были друзьями детства.

— Не тушуйся, — посоветовал Мерлин. — Располагайся, где тебе удобнее. И не смей обзывать меня «сир» или «ваше величество».

— Даже на людях? — настороженно спросил Ламиак. Об этом Мерлин как-то не подумал. После некоторого замешательства он сказал не вполне уверенно:

— Если в своей компании, то будем по-простому. А при полной официальной тусовке придется валять дурака на всю катушку. Отпад, конечно.

— Хреново, — согласился виконт. — Как собираешься действовать?

— Сам не знаю, — признался король. — Расскажи-ка лучше, какие разговоры гуляют по Хаосу. Чего народ ждет от нового правителя?

Чтобы оживить беседу, Мерлин пошарил магическими щупальцами по далеким Отражениям, отыскав ящик виски, сифон содовой и кое-какую закуску. Взяв в руку запотевший стакан, Ламиак поведал, что хаоситы бурно перемывают косточки новому королю, причем тон обсуждения нередко напоминает споры тиффози о предстоящем матче в соседнем дивизионе. Молодежь полагает, что король — нормальный продвинутый демон новой генерации, любит кутить и волочиться, а потому ожидаются политические послабления и вообще много всякого разумного апгрейда.

Старики настроены более пессимистично. Многие уверены, что Мерлин находится под влиянием «ястребов» вроде своей мамочки, то есть в самом скором времени должна возобновиться война с Амбером. Самые замшелые шовинисты, напротив, называют короля вражеским агентом и убеждены, что Мерлину придется плясать под дудку Корвина. Наконец, есть оптимисты, которые считают, что Мерлин, будучи сыном обоих королевских родов, окажется здравомыслящим субъектом, станет прислушиваться к мудрым советам Мандора и, таким образом, выведет Хаос из кризиса к долгожданному процветанию.

— В общем, все ждут твоих первых шагов, — резюмировал Ламиак. — А в нашей компании народ радуется без особых задних мыслей. Хотя, конечно, кое-кто надеется, что ты не забудешь старых друзей, когда займешься назначением на теплые должности.

— Не забуду, — задумчиво повторил за ним Мерлин. — На ключевых должностях должны быть близкие друзья — это уж точно.

Он собирался сделать несколько осторожных жестов, чтобы приободрить потенциальный электорат. Во-первых, надо будет выступить на какой-нибудь крутой тусовке и пообещать реформы. Во-вторых, собрать десяток башковитых ребят, которые промозгуют эти самые реформы, чтобы нововведения не принесли больше вреда, чем пользы. Наконец, в-третьих, надо погромче намекнуть, что большой войны не будет. Лучше всего заключить с Амбером новый договор о дружбе, ненападении, вечном мире и нерушимости границ. Можно еще добавить демилитаризацию полосы соприкосновения — один хрен, там никто войск не держит…

Очнувшись от раздумий, он обнаружил, что Ламиак уже прикончил первую бутылку и продолжает болтать.

— .. Рханда прямо светится, только о тебе говорит… — Виконт подмигнул хитиновым веком. — Никак не может забыть ваш роман.