Ответили ей не с таким энтузиазмом, как хотелось бы Стоун.

– Сегодня на ночь мы все остаемся на рабочем месте, но постараемся вести себя как можно тише, – обратилась она к Карен, после чего направилась в штабную комнату.

Наступало время ответных действий.

Во временной штабной комнате все еще висела тишина, вызванная кошмарным посланием. Но времени размышлять над ним у них не было. Ким надо было вернуть сотрудников к тому, что они делали ранее.

– Послушайте все – это не должно ввести нас в ступор. Может быть, для похитителей это какая-то извращенная игра, но для нас – нет. Ничего не изменилось, ребята. Мы хотим, чтобы обе девочки вернулись домой.

– И тем не менее это ужасно, босс, – выдохнула Стейси.

– Ведь само подобное предложение как бы гарантирует смерть второго ребенка. – У Брайанта было измученное лицо.

Ким кивнула. Сама мысль об этом была ужасна, но от этого никуда не денешься.

– Обратите внимания на эффект этого послания. Единство между родителями полностью разрушено. Теперь каждый за себя. Разделяй и властвуй. Уничтожена любая надежда, что они будут действовать как единая команда. Поставьте себя на их место. Неужели вы будете беспокоиться о чужом ребенке так же, как о своем собственном?

– У меня просто в голове не укладывается… – Слова Брайанта стихли в тот же самый момент, когда сержант понял различие между тем, что он будет делать, и тем, что ему хотелось бы сделать.

– Вероятно, родители все-таки выйдут на связь с похитителем, – негромко сказала Элисон.

Ким согласно кивнула. Ее интересовало только, какая пара сломается первой.

– Командир, мы должны иметь в виду, что девочки…

– Даже не думай, Брайант. Единственное, что я согласна иметь в виду, – это то, что девочки возвратятся домой. Живыми и здоровыми.

Для Ким это была единственная цель всего расследования.

Она достала свой мобильный телефон и набрала по очереди те три номера, которые уже использовал преступник. Теперь у него появится ее номер, но Ким это мало беспокоило.

– Что вы делаете? – спросил Брайант.

– Посылаю весточку нашему приятелю.

– А вы что, думаете, что он будет проверять одноразовые номера после того, как их использует?

– Обязательно, – подала голос Элисон. – Игра только началась. Он не может получить удовлетворения от прямого контакта, так что будет искать любые доступные ему признаки того, что на него обратили внимание. В отсутствие информации в массмедиа у него ограниченные возможности убедиться в своем величии.

– А может случиться так, что он сольет информацию в прессу? – Стейси повернулась к Элисон. – Если ему так хочется всеобщего восхищения, то это может быть лишь вопросом времени.

Подумав мгновение, Элисон отрицательно покачала головой.

– Не думаю. Самым главным для него является следовать плану. Нужда в восхищении появится потом. Ведь чем бы все это ни закончилось, в газетах информация все равно появится. И это будет настоящая бомба. Он уже проявил себя человеком терпеливым и умеющим держать себя в узде. Так что он подождет.

Пока Элисон говорила, Ким не поднимала глаз. Номера в телефоне она пометила как Т№ 1, Т№ 2 и Т№ 3.

В комнате повисла тишина. Единственным слышимым звуком был писк клавишей ее телефона всякий раз, когда она их нажимала. Наконец Ким нажала на кнопку «Отправить».

– И о чем вы его попросили, командир? – спросил Брайант, и три пары глаз уставились на нее.

– Попросила негодяя доказать мне, что девочки живы.

Чарли зубами осторожно обкусывала обруч для волос, который взяла у Эми. Повернув голову налево, она заметила, как пальцы подруги судорожно двигаются по ее руке.

– Прекрати чесаться, Эми, – прошептала она.

С того момента, как прошлой ночью с ними разговаривал этот мужчина, они объяснялись только шепотом. Чарли не знала почему, но ей казалось, что так будет правильно.

– Не могу, – выдохнула Эми, и ее пальцы переместились под коленку.

Чарли знала, что с этим ничего нельзя поделать, Эми всегда чесалась, когда нервничала. Впервые Чарли заметила это перед диктантом, когда им было по шесть лет.

– Я все еще не могу понять, что ты делаешь, – раздался шепот Эми рядом с ней.

Наконец белое пластиковое покрытие обруча отвалилось, и в руках у Чарли оказалась тонкая и острая металлическая полоска.

Она стремительно подползла к стене, отодвинув по дороге свой ранец, и стала тереть металлическим концом по кирпичу. Через несколько мгновений на нем появилась царапина.

– Последний раз, когда он приходил, он забрал с собой мусор, – Чарли обернулась к подружке. – Я хочу отмечать, сколько сэндвичей мы всего съели. Это поможет нам подсчитать, как долго мы здесь сидим.

Эми опять почесалась. На сей раз это заняло у нее много времени.

– Эми, мне надо, чтобы ты вспомнила, какие сэндвичи мы ели. У тебя отличная память, так что расскажи мне.

Начав вспоминать, та отвлеклась и стала загибать пальцы.

– С сыром, с ветчиной и опять с сыром… – на мгновение Эми замолчала. Чарли тоже запомнила их, хотя, по правде, все они были сухими и безвкусными. – А… самый первый был с яйцом. Помнишь запах? – Эми сморщила нос. Они ели их только потому, что умирали от голода. О сэндвиче с яйцом Чарли совсем забыла.

– Отлично, Эми. Значит, они кормили нас четыре раза. Будем считать, что по два раза в день. – Чарли продолжала царапать на стене. – Мне кажется, что сейчас вечер понедельника, потому что…

Услышав шаги на лестнице, Чарли остановилась, не договорив фразы. Со времени последнего черствого сэндвича прошло не так уж много времени. Мужчина спускается не для того, чтобы их накормить.

– Привет, мои красотулечки. Скучали по мне?

Чарли крепче прижала к себе Эми. Их руки и ноги переплелись – они попытались создать вокруг себя подобие защитного барьера.

– Все хорошо, Эми. Просто старайся не слушать его, – прошептала Чарли.

Она чувствовала, как дрожит ее собственный голос, и опять ощутила приступ тошноты.

– Сегодня я заставил одного придурка сосать мне член. Вы знаете, как это отвратительно, детки?

Чарли не знала, о чем он говорит, но по его тону поняла, что о чем-то противном. Она почувствовала, как рядом с ней дрожит Эми.

– А потом я набил ему морду. Рассказать почему? Потому что я начинаю терять терпение. Больше всего на свете мне хочется сделать больно именно вам.

Хныканье Эми донеслось до ушей Чарли, которые она тщетно пыталась заткнуть.