Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выругавшись, он отдернул руку.
— Проклятие! Она вырвала из меня целый кусок мяса! — Он прижал укушенную руку к груди, и кровь сразу залила его рубашку.
Правая рука ее онемела оттого, что Джордж давил на нее коленом. Прошло несколько минут, и она почувствовала, что его колено сползло с ее руки. К пальцам начала поступать кровь, она осторожно ими пошевелила и наконец сумела сжать в кулак. Не теряя ни секунды, она, собрав все силы, обрушила свой кулак на раскачивающуюся над ней голову Огайо. Удар пришелся ему в щеку.
Он промолчал, так же как и она молчала, пока он насиловал ее.
— Что за черт! — закричал Дэниелс, увидев, что она снова начала наносить удары. — Джордж! Ради Бога, помоги! Она ударила мальчика!
Джордж выругался и, перехватив в воздухе ее руку, крепко придавил к земле.
— Думаю, он уже кончил, — пробормотал он. Схватив Огайо за шиворот, Дэниелс оторвал его от девушки и поставил на ноги.
— Теперь твоя очередь держать эту взбесившуюся кошку, — сказал он мальчику. — Тебе повезло, что она не лишила тебя мужского достоинства.
Увидев, что между ее ног ложится Дэниелс, она собрала последние силы и снова начала сопротивляться. Но силы были слишком неравны.
Сейчас ей было совсем плохо. От него разило перегаром и зловонным запахом давно не мытого тела.
Он вдавил ее в землю так, что у нее онемела спина. Толчок. Еще толчок. Отвернувшись, чтобы не задохнуться от исходящих от него, она до крови кусала губы. Грубая рука забралась под лиф платья и вцепилась в нежные груди.
Колено Джорджа соскользнуло с ее руки. Раз она затихла под Дэниелсом, то уже нет необходимости крепко ее держать. Гораздо приятнее держать грудь, чем плечо.
— Кончай быстрей, Дэн! Я сделаю то же самое и даже больше.
Красномордый, тяжело дышавший Дэниелс фыркнул:
— Не думаю. Открывай счет, Джордж. Я поимею ее двадцать раз, вот увидишь.
Огайо видел, как дергалось тело девушки с каждым ударом тела Дэниелса. Когда Джордж начал считать, Огайо вырвало.
— О Господи, — проворчал Дэниелс. — Убирайся отсюда, мальчик, если тебе противно на это смотреть.
Огайо отполз к двери, и его снова стошнило. Он прислонился к стене и отер пот со лба.
Оглушительный выстрел поверг всех в шок. Он эхом отдался в пустых стенах льдохранилища и еще долго звучал у них в ушах.
— Пресвятая Дева Мария… — прошептал Дэниелс, внезапно осознав, что он ранен. — Джордж…
Предупреждение прозвучало слишком поздно: следующая пуля вонзилась Джорджу в подбородок и, пройдя через нёбо, застряла в мягких тканях мозга. Он умер прежде, чем упал на землю.
Отбросив револьвер, девушка с силой оттолкнула от себя Дэниелса и начала извиваться, пытаясь выбраться из-под него. Огайо не сделал ни малейшего движения, чтобы ей помочь. Как только звуки выстрелов стихли у нее в ушах, она услышала его плач.
— Огайо, где ты? — простонал Дэниелс. Глаза его блестели от слез, а рот наполнился кровью. Он с трудом перевернулся на спину и ощупал рану на шее. Кровь выходила из нее толчками с каждым биением его сердца. — Огайо!
Держась за стену, мальчик с трудом поднялся и распахнул дверь. Сумеречный свет хлынул в темное помещение. Он равнодушно посмотрел на тех, кого еще недавно считал своими друзьями, и отвернулся
Девушка смотрела на него остановившимся взглядом. Она не шелохнулась, когда он шагнул к ней, и не подняла руки, чтобы прикрыть себя. Она была беззащитна и в то же время дерзка.
Они одновременно увидели револьвер. Он лежал на земле, там, куда она бросила его. Она не сделала попытки до него дотянуться. Не спуская с нее глаз, мальчик подошел и, подняв оружие, засунул его за широкий кожаный ремень — именно туда, где она нащупала его.
— Я скажу остальным, что они сбежали, — спокойно произнес мальчик. — Никто тебя не тронет. — С этими словами он вышел на улицу. Лицо его осунулось, и теперь он походил на маленького старичка.
Брай внезапно обнаружила, что сидит в кабинете, в кресле, поджав под себя ноги, руки сложены на коленях, пальцы сжаты в кулаки. Чтобы проверить, служат ли они ей, она медленно их распрямила, пробежала ими по юбке, расправляя смятые складки.
Люк сидел на банкетке у ее ног. Ему было неудобно так сидеть, но он оставался в таком положении, ожидая продолжения рассказа.
— Когда янки ушли, за мной пришел Джеб. Мы вырыли неподалеку яму и опустили туда их тела. Затем отвезли Дэвида на кладбище и похоронили. Я рассказала матери, что со мной случилось. Она прижала меня к себе и стала баюкать, словно младенца, тихо напевая мне колыбельную. Двое мужчин ворвались в наш дом… в ее собственную спальню. Дэвид убил одного из них. Другой убил Дэвида. — Голос Брай был напряженным, она с трудом выталкивала из себя слова. — Мать сказала, что до нее никто не дотронулся. И еще она сказала, что, если бы это произошло, она бы себя убила. — Брай посмотрела на Люка. — Мне тоже следовало бы так поступить? — спросила она. — Я должна была убить себя?
Какое-то время Люк не мог говорить. Он выслушал ее рассказ без комментариев и вопросов, но сейчас, когда надо было дать ей ответ, у него пропал голос. Ярость перехватила дыхание, мешая ему говорить.
Не доверяя голосу. Люк покачал головой, потом, прокашлявшись, с трудом выдавил:
— Нет. Вы не должны были себя убивать.
— Но…
— Нет! — прервал он ее с нежностью в голосе. — Ваша мать говорила так, словно это она пережила позор, после которого не смогла бы жить. Все, что случилось, случилось с вами, Брай. Причем не с вашего согласия, а против вашей воли. Вы сумели себя защитить. — Люк заглянул ей в глаза. — Знает ли еще кто-нибудь, кроме Джеба, что вы застрелили тех солдат?
— Адди.
— А ваша мать?
Брай покачала головой.
— Рэнд?
— Нет!
— О, Бри, мне кажется, что брат понял бы вас. Он бы захотел видеть их убитыми.
Брай закусила губу.
— Вы защищали себя, — настойчиво повторил Люк. — Этот мальчик практически вложил оружие вам в руку. Он позволил вам сделать то, что ему следовало бы сделать самому, но он не смог их убить. К тому же, если бы вам захотелось застрелить его, он, возможно, даже не остановил бы вас, если бы вы прицелились ему в голову.
— Мне часто кажется, что это случилось с кем-то другим, а не со мной. Я уже не знаю, что и думать. Поначалу мне снились кошмары. Я не обращала на них внимания даже тогда, когда просыпалась вся в слезах и меня колотила дрожь. Когда страхи прошли, я стала убеждать себя, что это только сон и не более, что он не имеет никакого отношения к моей реальной жизни. Возможно, я убила только одного из них, того, кого звали Огайо. И в своих кошмарных снах я делала это часто. Мне казалось, что, кроме него, там больше никого и не было. Мне также казалось, что вообще ничего не произошло или что они изнасиловали какую-то другую девушку, а я просто наблюдала, слишком испуганная, чтобы что-то предпринять.