Успехи сына на ученом поприще не заставили себя долго ждать, довольный бонд пролил на способного юношу серебряный дождь. Но, когда они отправились торговать в Бирку, оказалось, что сын не может написать ни одной буквы. Проведя собственное расследование, Эгиль выяснил, что отпрыск просто взял в долю своего учителя, и оба целый год водили отца за нос. Монаху и Эйнару крепко досталось, после чего лентяя отдали в братство.

История Будимира была так же проста, как и он сам. Его отец, знатный купец из славянского рода, взявший в жены богатую женщину из Скандинавии, решил воспитать сына по северным традициям. Он отдал его Вагну, который заявил, что лучшие учителя мужчины – боль и лишения, и определил Будимира в ряды своих Зеленых Крыс.

Будимир и Эйнар охотно приняли Ратмира в свою компанию, и с тех пор они не расставались. Когда во время подготовки к воинскому смотру Вагн делил их на команды, разумеется, Будимир, Эйнар и Ратмир оказались вместе. Они же и разработали стратегию «коров»: молниеносно напасть на лагерь «медведей» всеми силами, чтобы не дать тем выдвинуться из лагеря, положившись при этом на скорость и выносливость Ратмира, который должен был доставить знамя в Крысиную Валгаллу.

Для Бьярна и его друзей, которые наверняка стали бы преследовать их троицу, приготовили волчью яму. Будимир и Эйнар прикрывали отход по одному, и, хотя бились учебным затупленным оружием, Бьерн и его товарищи в стычках новичков не жалели. Увидев отекшие от ударов лица друзей, Ратмир скрипнул зубами. Но, даже избитые до синевы, они сияли, как начищенные шлемы, – они уже знали, кто кого. Улыбнувшись им, Ратмир поднял знамя над головой.

– Равнять строй! – рявкнул Вагн.

Гомон над поляной оборвался. Командир Зеленых Крыс медленно, вразвалку, подошел к мачте в центре круга воспитанников со щитами наперевес и сложил руки на груди.

– Настало время назвать тех, кто были лучшими на смотре, девочки. И, хоть вы все снова показали себя бабами и слюнтяями, нашлись те, к кому это относится меньше, чем к другим.

Вагн замолчал и повернулся к отряду «коров» с побледневшим от гордости и волнения Ратмиром во главе.

– Выйти из строя! – гаркнул Вагн.

Ратмир выпрямился и подошел к мачте с вытянутыми руками с видавшим виды полотном с рогатой головой.

– Знамя – поднять! – приказал командир, вытянувшись струной и задрав сухой подбородок. Жилистый кулак уперся в грудь, питомцы повторили его жест в жест.

Вдруг задрожавшими руками Ратмир кое-как приладил полотнище и потянул за веревку, отчаянно боясь, что знамя обвиснет тряпкой, но тут же облегченно перевел дух. Налетевший с реки ветер расправил знамя, как крыло, и заставил биться и трепетать, будто настоящий боевой стяг.

– КРЫСЫ! – рявкнул, выбрасывая кулак, Вагн.

– В БОЙ! – отозвались, взметая руки в ответ, братья.

– КРЫСЫ!

– В БОЙ!

– КРЫСЫ!

– В БО-О-ОЙ!

Ратмир покачнулся, стараясь сдержать атаковавшие спину стаи мурашек восторга. Мир поплыл перед глазами, как бывает всегда в миг высшего ощущения того, что живешь по-настоящему, полной грудью, изо всех сил.

«Жаль, что Сигни не видит».

– Коровы! – закричал Эйнар, поднимая кулак с оттопыренными указательным пальцем и мизинцем.

– Коровы! – прогудел Будимир, повторяя следом его жест.

– Слава железным «коровам»! – крикнул Эйнар, тряся «рогатым» кулаком над головой.

– Железо! – ревел Будимир, тряся буйной русой гривой.

– Железо! – поднялись кулаки с оттопыренными пальцами над косматыми головами отряда «коров». «Медведи» хранили завистливое молчание. Бьярн, как и все его товарищи, старался смотреть в сторону.

– Эй, вы! – Эйнар приложил «рогатый» кулак к лицу и высунул язык между торчащими пальцами. Будимир гулко расхохотался, а за ним и весь их потрепанный отряд.

Вагн с интересом наблюдал за глумлением над побежденными. На его твердом и темном, как просоленная мачта, лице прорезалось подобие улыбки.

– Объявляю награду победителям. Во-первых, весь месяц проигравшие «медведицы» будут мыть котлы и убираться в жилище!

Его слова потонули в радостных воплях команды Ратмира.

– А во-вторых, – продолжил Вагн, дождавшись, когда улеглись страсти, – трое победителей через неделю примут участие в службе почетного караула Браги Сигурдсона. К нему издалека едет один добрый человек с недобрыми намерениями. – Вагн усмехнулся. – Беседа обещает быть забавной.

* * *

Посол конунга Атли Разрушителя Гуннлауг Быстрый прибыл во владения Браги Сигурдсона вместе с пышной свитой на трех кораблях под синими парчовыми парусами. Смотреть на это зрелище на берег залива высыпало все селение. Собирались и Зеленые Крысы, но Вагн Старый еще за день до прибытия гостей приказал всем оставаться в гриднице и не высовывать носа даже за порог.

Парни сдержанно роптали. Вагн оставался непреклонен:

– Настало время сидеть в норе, крысеныши. Никто из людей Атли не должен пронюхать о вашем никчемном существовании. Но не унывайте, думается мне, у вас скоро будет шанс проявить свою доблесть.

Самые смелые попробовали выяснить, что он имел в виду, и немедленно схлопотали по крепкому подзатыльнику.

– Я тоже не пойду на пир. Пусть думают, что я настолько болен и стар, что не могу пить наравне со всеми, – сказал Вагн и кивнул Ратмиру: – Моими глазами и ушами там будешь ты, железная корова.

Ратмир приосанился под тяжелым взглядом учителя. С утра ему выдали настоящую кольчугу, предмет дикой зависти остальных Крыс, и он чистил песком ее кольца весь день недалеко от купальни, напустив на себя как можно более равнодушный вид. Сигни вышла мыть посуду только к полудню, к этому времени у Ратмира сошло семь потов от усердия и боязни, что она так и не увидит его обновку.

– Ты украл новую рубаху, Разноглазый? – спросила она, склонив голову набок и рассматривая его цепкими синими глазами.

Ратмир открыл рот, чтобы ответить достойной фразой, но, как всегда в ее присутствии, вместо вдохновения чувствовал лишь блаженное головокружение – как в тот раз, когда они с Эйнаром тайком попробовали остатки украденной браги.

Сигни расхохоталась, поправляя на плечах и большой груди горевшие золотом кудрявые пряди. Ее прабабка, вышедшая замуж: за славянского князя, вела род от Сиф, жены Тора, волосы которой, по преданию, выковали гномы из волшебного золота.

«Длинные и густые, они были тоньше паутины, и, что самое удивительное, стоило их приложить к голове, как они сейчас же к ней прирастали и начинали расти, как настоящие, хотя и были сделаны из чистого золота», – Браги часто рассказывал эту историю на пирах.

– Эй, ты воды в рот набрал? Получай добавку! – крикнула Сигни, ловко подхватила с земли котел и выплеснула его содержимое в лицо застывшего Ратмира. Он фыркнул, протирая глаза и растерянно улыбаясь в ответ на звонкий смех Сигни и ее подруг.