Пока власти демонстрируют неспособность хотя бы уменьшить масштабы коррупции. Расследования коррупционных дел носят, как правило, не правовой, а политический характер, используются для дискредитации тех или иных лиц, и поэтому практически не достигают той стадии, на которой суд выносит решение. Это одно из проявлений преобладания частных интересов над общественными.

Надо видеть объективные основания и масштаб этих явлений, искоренить которые будет непросто: потребуется время, политическая воля и серьезные усилия.

Когда говорят о неблагоприятном инвестиционном климате в России, то чаще всего упоминают чрезмерность налогового бремени. В действительности оно не намного тяжелее, чем в большинстве европейских стран. Проблемы кроются не столько в высоких ставках, сколько в определении налогооблагаемой базы. Например, крайне неудовлетворителен расчет налога на прибыль, так как большинство разрешенных к вычету при определении налогооблагаемой базы затрат регламентируется без учета потребностей современной реальной хозяйственной деятельности. В частности, не предусмотрен вычет из налогооблагаемых сумм реальных расходов на обучение персонала и рекламу. Недостаточны льготы по ускоренному списанию оборудования. Так, существующими правилами списание компьютерной техники предусмотрено лишь после 10 лет эксплуатации. Очевидно, что подобное положение дел препятствует привлечению инвестиций в высокотехнологичные отрасли промышленности, требующие крупных капиталовложений, постоянного обновления и совершенствования оборудования, а также подготовки квалифицированного персонала.

По сравнению с тяжестью налогового бремени более существенно то, что предприятия не защищены от произвола налоговых и таможенных органов. Неполнота и противоречивость налогового законодательства создают зоны правовой неопределенности. Учитывая, что налоговые отношения могут регулироваться лишь государством, налогоплательщики в условиях хронического дефицита бюджета оказываются под усиленным давлением фискальных служб. При этом ощущение у налогоплательщиков такое, будто они всегда неправы. Сложности с получением необходимой информации о трактовке изменений в законодательстве, частота нововведений неоправданно увеличивают издержки по мониторингу законодательства и увеличивают фискальные риски, которые являются одной из главных составляющих для неблагоприятной оценки России инвесторами. МНС, технически не справляясь с мониторингом всего множества налогоплательщиков, концентрирует свое внимание на «крупной рыбе» — рентабельных и заметных предприятиях. Данная группа находится в неравном положении по отношению к остальным агентам экономики. Политика доения тех, кто платит, особенно иностранцев — это приоритетная стратегия МНС при развалившейся, но не подвергнутой санации значительной части производственного сектора. Практика, при которой с крупными налогоплательщиками договариваются о режиме уплаты, не предусмотренном законодательством, списание накопленной задолженности и влиятельность лоббистских группировок подрывают стабильность и достаточность доходов бюджета, ложась дополнительным бременем на добросовестных налогоплательщиков. Это неравноправное положение разных агентов экономики приводит к негативной селекции среди них и эрозии налоговой базы.

Развитие налогового законодательства не успевает за потребностями экономики. Помимо вопросов определения ставок и базы, необходимо учитывать типичность операций для рядового агента экономики и оправданность возникновения налоговых обязательств. Например, реорганизация акционерных компаний сопровождается начислением налогов, хотя никакой деятельности, связанной с получением прибыли, не происходит.

Объем налоговых изъятий из дохода граждан согласно действующим нормам неадекватен уровню развития их правосознания и оценке допустимого фискального бремени, о чем свидетельствует широкомасштабное уклонение от уплаты подоходного налога. В таких условиях снижение реального необлагаемого минимума и увеличение максимальной ставки никак не будет способствовать улучшению сбора налогов. Максимальная ставка подоходного налога, увеличенная с 1 января 2000 года до 45 % без значительных вычетов на социальные нужды и частные инвестиции и до сих пор не отмененная, является завышенной по сравнению со ставками, принятыми в международной практике. Между тем она показывает, что низкая налоговая дисциплина физических лиц может быть усилена при введении пониженных ставок налога.

Платежи во внебюджетные фонды составляют более 37 % расходов на оплату труда и значительно завышены. Плательщики не видят каких-либо льгот и не пользуются услугами этих фондов, соразмерными их отчислениям.

Размер пени за просрочку уплаты налогов носит штрафной характер и не является средством обеспечения уплаты налога. Другие штрафы не делают различия между ошибкой налогоплательщика по причине неясных и нечетких формулировок нормативных актов и умышленным уклонением от уплаты налогов. Меры административного воздействия, предусмотренные Налоговым кодексом, позволяют сделать вывод о приоритете фискальных интересов государства перед задачами частных налогоплательщиков.

Слабость банковской системы — существенный тормоз для инвестиций и один из важнейших факторов инвестиционного риска. Помимо того что агентам экономики трудно получить кредит по доступной цене, им трудно и провести расчеты, и получить деньги со счета, что замедляет скорость трансакций и увеличивает их стоимость, негативно влияя на рентабельность операций. Это стало особенно явно во время кризиса. В обычае «черный нал», т. е. операции мимо банков. Значительная часть банков в целях выживания переориентировалась на операции по отмыванию денег и по обналичиванию, на обслуживание иных полукриминальных и криминальных операций.

Если не будут решены ключевые вопросы ответственности за банковский сектор в целом, а также личной ответственности руководства банков, то слабая банковская система на протяжении десятков лет будет препятствовать развитию российской экономики.

Еще слабее финансовые институты, ориентированные на долгосрочные инвестиции. Фонды, мобилизующие ресурсы (в первую очередь, мелких частных инвесторов) для инвестиций, тоже чрезвычайно слабы и немногочисленны в России. В значительной мере их рост сдерживается отсутствием адекватного законодательства (в части пенсионных и страховых сбережений) и достаточного количества профессиональных управляющих компаний, а также низкой рентабельностью деятельности управляющей компании.

Негосударственные пенсионные фонды и страховые компании, выступающие в странах с развитой рыночной экономикой в качестве крупнейших институциональных инвесторов, в российской действительности в большинстве случаев обслуживают частные интересы финансовых групп, в рамках которых они созданы. В России практически не существует правовых оснований для профессионального управления активами этих фондов.

Страховые компании в России в значительной мере ориентируются сейчас на выполнение функций институтов, используемых в различного рода схемах ухода от налогообложения, обналичивания денег и т. д. Естественно, что при такой направленности деятельности страховых компаний они не способны играть сколько-нибудь значительную роль на рынке инвестиций, при этом инвестиционная деятельность страховых компаний на 95 % связана с государственными ценными бумагами.