Могло ли это быть правдой? Вроде не лжет. Я вглядывался в его лицо, но видел лишь причудливые знаки на чужом языке. Книга открыта, вот только прочесть ее я не мог.

— Я в силах помочь тебе, Йорг. Могу вернуть тебе самого себя. Верну тебе твою волю.

Он протянул руку ладонью вверх.

— Своей волей я распоряжаюсь сам, — возразил я. Если тебя гложут сомнения, воспользуйся чужой мудростью. Взять хотя бы Ницше. Одних лучше убеждать ножом — особенно если уметь им пользоваться, других проще треснуть по башке философским камнем.

Я подсунул руку снизу и сжал его пальцы.

— Выбор всегда остается за мной, язычник, — сказал ему. — Вздумай кто-то управлять мной, я бы догадался.

— Догадался?

— Если б узнал… Если бы я узнал о таком человеке, то сделал бы ему так больно, что красные людишки с Востока прибежали бы у меня поучиться жестокости. — Я говорил, понимая, что получается неубедительно. По-детски.

— Не я управлял тобой, Йорг, — произнес Сэйджес.

— Тогда кто? — Я сжимал его пальцы, пока не услышал хруст костей.

Он пожал плечами.

— Если меня околдовали, то я найду того, кто это сделал, и убью. — Я почувствовал отголоски старой боли, изводившей меня в пути, она царапала от виска к виску, за глазами, словно осколок стекла. — Но все это выдумки, моя воля принадлежит мне, — заявил я уверенно.

Он снова пожал плечами и зашагал прочь. Я глянул на свою руку. Оказывается, правой я сжимал кисть собственной левой, между пальцев выступила кровь.

Как только Сэйджес покинул Западный Двор, я сразу отправился на мессу. После разговора с язычником мне захотелось прикоснуться к римской церкви, ощутить запах ладана и утвердиться в нерушимости ее постулатов. Если Всевышний всесилен, то естественно было бы предположить, что и у церкви кое-что припасено для достойных и, будем надеяться, не совсем достойных, но успевших припасть к лону. Даже если все это не так, мне все равно нужен был священник.

Мы вошли в часовню, — оказалось, здесь распоряжается отец Гомст. Хоровое пение прервалось, когда по намытым мраморным полам застучали сапоги. Монашки поспешно скрылись, отступив в тень, подальше от плотоядных взглядов братьев и зловония, исходящего от нашей компании. Гейнс и Сим, сняв шлемы, склонили головы. Остальные высматривали ценности подороже.

— Извините за вторжение, отец. — Я сунул руку в купель у входа, омыв святой водой кровь. Жжет, однако.

— Принц! — Он положил книгу на аналой и, посмотрев на нас, побледнел. — Этим людям… здесь не место.

— Тише. — Я шел по проходу между рядами, глаз не оторвать от изумительно расписанного потолка, приближаясь, я повернулся вполоборота и поднял руку с раскрытой ладонью. С нее скатились капли воды. — Разве все они не сыны Божьи? Раскаявшиеся дети, вернувшиеся за прощением?

Остановившись перед алтарем, я бросил взгляд на братьев у двери:

— Положи назад, Роддат, или в ящике для пожертвований окажутся твои пальцы.

Роддат извлек серебряный подсвечник из-под дорожного плаща, больше похожего на серые лохмотья.

— По крайней мере, вон тот, — трясущимся пальцем отец Гомст указал на нубанца, — точно не из стада Господня.

— Даже не черная овца? — Я встал рядом с Гомстом. Тот вздрогнул. — Что ж, у вас будет возможность обратить его в свою веру за время пути.

— Мой принц?

— Вы будете сопровождать меня в Геллет, отец Гомст. Дипломатическая миссия. Удивлен, почему король не поставил вас в известность. — Если честно, я совсем не удивился, потому что солгал. — Выезжаем прямо сейчас.

— Но…

— Пойдемте! — Я направился к двери. Преодолев замешательство, священник пошел следом. По походке было заметно, что он не горел желанием присоединиться к нам.

Братья тоже начали покидать церковь, Райк, словно прощаясь, провел рукой по стенам, усыпальнице, иконе.

Обзаведясь священником, я решил поскорее убраться из замка. Приказал Макину как можно быстрее запастись провиантом и вернулся с Гомстом на Западный Двор.

— Не стоило брать нубанца в дипломатическую миссию, принц. Или кого бы то ни было из этих, — прошептал Гомст, спеша рядом. — Знаете ли, он пьет кровь христианских священников для своей магии.

— Неужели? — Первая интересная новость, услышанная когда-либо от Гомста. — Да я и сам могу немного колдовать.

Священник опять побледнел:

— Идолопоклонничество, мой принц.

Мы прошли еще немного, и он сказал:

— Если так оно и есть, то лучше бы вам сжечь чернокожего, тогда Господь благословит наш путь.

Через час с набитыми под завязку и притороченными к седлам сумками мы прискакали в Старый Город. Тут нас поджидал Сэйджес. Он стоял в одиночестве на обочине булыжной мостовой. Я подъехал к нему, но мое беспокойство еще не улеглось. Он заронил зерно сомнения. Я уверял себя, будто проявил силу воли, оставив на время в покое графа Ренара, ведь главное — победа в битве за трон. Но иногда, как, например, сейчас, я сам в это не больно верил.

— Вам следует принять мою защиту, принц, — заявил Сэйджес.

— Раньше как-то обходился и без нее.

— Да, но теперь вы направляетесь в Геллет, желая упрочить положение своего отца.

— Совершенно верно. — Вокруг храпели лошади братьев.

— Если некие силы посчитают, что вы способны одержать победу, то они остановят вас, — пояснил Сэйджес. — То, что вело вас все эти годы, постарается укрепить ослабленную связь. Возможно, священник чем-то сможет помочь. Раньше, по крайней мере, его присутствие помогало. Был, так сказать, талисманом, но теперь это в прошлом, его облачение просто скрывает пустоту.

Всадник, подъехав вплотную, лошадью потеснил Геррода:

— Что, думаешь, напугало мертвеца на болотах, Йорг? — Сэйджес говорил убежденно, ни тени сомнения.

— Я. — Хватил через край, заведомо не веря тому, что сказал.

— Злой мальчишка? — Сэйджес покачал головой. — Мертвец узрел более темную силу в твоем сердце.

— Нет, он испугался меня.

— Не отвергай мою защиту. Ты можешь достичь таких высот, о которых даже не мечтаешь.

Меня стала одолевать легкая сонливость, я почувствовал себя неуверенно в седле.

— Ведьмак — повелитель сновидений, — произнес мрачный голос у моего плеча. — Ведьмак — повелитель сновидений.

Нубанец вскинул арбалет, мускулы на черной руке напряглись.

— Я узнал тебя, ведьмак из снов, и твоя магия не подействует на мальчика.

Сэйджес отпрянул, знаки, вытатуированные на лице, съежились.

Одолевавшую сонливость как рукой сняло.