орудий, но японские корабли были маневреннее и оснащены скорострельными орудиями. Если говорить о защищенных легких крейсерах и эсминцах, торпедных катерах, то японцы во многом превосходили русских.

Истинное различие между двумя флотами состояло в квалификации экипажей кораблей. Японцы были ветеранами. Они управляли кораблями больше года в военных условиях, они уже были обстреляны. Их адмирал уже показал себя в сражениях, и они ему полностью доверяли.

Экипажи русских кораблей были плохо подготовлены, срочно собраны из рядов резервистов и с других кораблей. Они не имели боевого артиллерийского опыта, не успели привыкнуть к новому месту службы даже после длительного похода. Их моральный дух был подорван длительным ожиданием после ухода с родины, и они не знали боевых качеств своих адмиралов.

Здесь японцы имели неоспоримое преимущество.

Днем 27 мая адмирал Рожественский вел русский флот посередине пролива, разделяющего острова Цусима и Икисима. И здесь русских обнаружили японцы. Сначала японское транспортное судно опознало русский плавучий госпиталь.

3-й дивизион адмирала Девы был первой группой японских кораблей, которые нашли врага. Впереди шел его флагман «Касуга»; «Читозе», «Ниитака» и «Отова» следовали за ним, но японцы упустили русские корабли из виду и пошли южнее, а русские были перед ними и шли на северо-восток. Это продолжалось до шести тридцати утра, когда японцы убедились, что потеряли русских, и им пришлось вернуться и опять начать поиски.

Русские не видели никаких японских кораблей; но рано утром они зафиксировали возросший уровень связи по беспроволочному телеграфу, и адмирал Рожественский понял, что его заметили, сражение приближается, и оно уже вопрос нескольких часов.

Около семи часов утра русские выстроились в боевой порядок, поставив вперед тяжелые корабли во главе с флагманом «Князь Суворов». В это время наблюдатель на «Суворове» впервые заметил японский военный корабль. Это был крейсер «Идзуми». Он несколько часов шел за русскими по правому борту «Суворова» на расстоянии пяти миль и сообщал о позиции и направлении русского флота. Адмирал Рожественский не стал посылать корабли, чтобы отогнать японца, потому что не хотел рисковать, боясь превосходящей силы противника, спрятанной в засаде.

Японцы стали приближаться к русскому флоту. В девять сорок пять с левого борта подошел адмирал Катаока с тремя старыми крейсерами и линкором «Чиньян» из 5-го японского дивизиона. Адмирал Рожественский изменил свою позицию, ожидая атаки слева. Но ее не последовало.

В одиннадцать часов 3-й дивизион адмирала Девы начал приближаться с левой стороны, и русские были уверены, что сражение вот-вот начнется. Первый выстрел раздался в одиннадцать двадцать утра с русского линкора «Орел», и тотчас несколько русских кораблей начали пальбу. Японские крейсеры ответили из своих орудий, но вскоре отвернули в сторону.

Этот первый огонь показал условия, в которых находился русский флот. Адмирал Рожественский не приказывал открыть огонь и прекратил его, подняв сигнал: «Не тратить снаряды». Но отсутствие опыта и дисциплины у русских уже было очевидно.

Между тем основные силы японского флота приближались. Адмирал Того узнал о подходе русских в четыре часа утра, и к шести пятнадцати его тяжелые корабли подняли пары и были готовы к выступлению. Адмирал Того вел флот на флагмане «Микаса», за которым шли 1-й, 2-й и 4-й дивизионы тяжелых боевых кораблей. Каждый дивизион возглавлял свой адмирал.

Отойдя от побережья Кореи, адмирал Того повел свои силы курсом на восток, чтобы пройти на десять миль севернее Цусимы. Его разведчики сообщили ему, что это будет наилучший путь, чтобы перехватить врага. После некоторых маневров в час девятнадцать пополудни он сблизился на расстояние видимости с русским флотом. Противники находились на расстоянии семи миль и сближались со скоростью двадцать пять миль в час. Адмирал Того резко повернул на правый борт и встал на пути русских, готовясь атаковать со стороны их левого борта. На главной мачте японского флагмана появился вымпел: «От этого сражения зависит подъем или падение нашей империи; сделайте все, что в ваших силах».

Увидев японцев, адмирал Рожественский стал выстраивать свой флот в одну линию. Адмирал Того направился наперерез.

В час сорок восемь «Суворов», русский флагман, начал стрелять в «Микасу», другие русские корабли тоже открыли огонь. Несколько снарядов попали в японцев. Они открыли огонь, направляя свои усилия против первых пяти русских кораблей. «Ослябе» досталось больше всего. В него стрелял 2-й японский дивизион из шести кораблей. Русский огонь был направлен против «Микасы».

Через несколько минут результаты стали очевидны. Щит задней орудийной башни «Суворова» был разбит, а орудия искорежены осколками. Передняя орудийная башня «Осляби» была выведена из строя, палубы покрыты мертвыми и ранеными. Тяжелый японский крейсер «Асама» вышел из боя, получив около ватерлинии пробоину, сделанную тремя русскими снарядами, которые вывели из строя его рулевое управление. Более двух часов он не возвращался в бой.

Теперь русские повернули на правый борт, японцы перестроились и стали действовать, используя морскую терминологию, «пересекая Т», или идя наперерез вражеской линии так, чтобы стрелять в головные корабли. Эта тактика была выбрана потому, что лидирующими кораблями были флагман и линкоры — корабли, которые нужно было в первую очередь вывести из строя, чтобы выиграть сражение. Агрессивная тактика обычно выбирает «пересечение Т».

К двум тридцати «Суворов» находился в тяжелом положении. Его рулевое управление было повреждено, адмирал и большинство офицеров его штаба ранены. Матросы в канонерской башне были убиты, а дальномеры вышли из строя. Было много неразберихи на борту среди необстрелянного экипажа. Корабль продолжал вести огонь, но не слишком прицельно.

«Ослябя» попал в худшие условия. Все его орудия по левому борту бездействовали, а на месте передней орудийной башни зияла огромная пробоина, в которую вода пошла так быстро, что корабль стал крениться и нос его начал тонуть. В два тридцать «Ослябя» покинул линию огня и выключил машины. Он был обречен на гибель.

«Ослябя» стал тонуть, перевернувшись через левый борт, его команда держалась за борт и киль. Четыре русских эсминца бросились на помощь, невзирая на летящие снаряды, и сумели спасти 14 офицеров и 371 матроса из 48 офицеров и 852 матросов.

Пожар начался на нескольких других русских военных кораблях, но они продолжали сражаться. Японцы изменили курс и направились к северу, провожая русских. Японцы опять шли через линию русского наступления, их вел «Ниссин», который дьявольским огнем обстреливал русские корабли, возглавляемые «Александром», поскольку «Суворов» вышел из боя в связи с неполадками в управлении.

«Суворов» в одиночку направился на север и скрылся в густом сером дыму. У него осталась только одна мачта. Он медленно продвигался на север, тяжело накренясь на левый бок. Второй японский дивизион