Слово за слово, они поругались. Эдик теперь всем говорит, что не знает Головина.

Потом муж поехал в Шихово и поставил Валерии Васильевне условие: или она держит Архипа на привязи, или пусть не ждет помощи от зятя. Мать закричала:

– Вот ты какой! Богатая дрянь! Архип пытается заработать! Завидуешь, что он звездой стал?

– Это она про Архипа. Ребеночек! Десятипудовый теленочек!

– Наша мать проявила себя с «лучшей» стороны, – поддакнула Ирина, – вывалила зятю в лицо все, что про него думала.

Марина схватила стакан и сделала большой глоток.

– Слова у матери оказались, как всегда, чересчур ласковыми. Эдик приехал домой и железным тоном заявил:

– Выбирай: или я, или твоя мать. Если любишь меня, хочешь жить со мной, то забудь о вздорной наглой бабе и сумасшедшем брате. Если они тебе дороги, завтра подаем заявление на развод, и вали в Шихово.

– Некрасиво жене так говорить, – оценила поведение зятя Ирина, – но я Эдуарда хорошо понимаю.

– Конечно, я осталась с мужем, – сказала Марина. – Эдик перестал оплачивать коммунальные счета моей матери, посылать ей деньги на еду, покупки. Мать позвонила мне. Что она наговорила! Самое мягкое из сказанного, что я виновата в болезни Архипа, довела до нее братика несчастного. Пришлось поменять номер. Общение с ней я прервала.

Иван посмотрел на другую сестру.

– Но вы остались с матерью?

– Нет, – ответила та, – Эдик купил мне квартиру в Москве. И…

Ирина покосилась на сестру.

– Говори уж, – махнула та рукой.

Щеки Ирины порозовели.

– Эдик очень добрый и щедрый человек, он подарил мне небольшой салон красоты. Заведение работает в малопрестижном районе, рассчитано на людей со скромными доходами, приносит прибыль, которая позволяет мне нормально жить. Муж сестры совсем не злой, но ему не нравится, когда его пытаются эксплуатировать, садятся на голову. Он не переваривает хамов. Болотов отрезал от себя тещу и Архипа, но он знает, сколько стоит лекарство, которое брат жены принимает по жизненным показаниям, и понимает, что теще никогда его не купить. Эдик дает мне нужную сумму, а я отношу ее матери.

– Валерия Васильевна уверена, что ей помогает фонд, – уточнила Марина, – ни я, ни супруг не имеем никакого желания общаться с представителями семьи Дарк. Но лишить человека лекарства, от которого зависит жизнь, мы не способны. Я работаю у мужа его помощницей. Специально училась на курсах, чтобы исполнять эти обязанности. Руководящий состав фирмы знает о том, кем я прихожусь владельцу, остальные не в курсе. И уж точно о моем супружеском статусе понятия не имеют разовые посетители. Я для них обычный секретарь, который стережет дверь в кабинет босса, отвечает на звонки. Татьяна, придя к нам, тоже не подозревала, кто сидит в приемной. Когда зашла речь о привидении, супруг незаметно включил трансляцию их беседы на мой компьютер. Я все поняла. Ужасно разозлилась. Решила, что Татьяна на самом деле мерзкая журналистка, испугалась, что она напишет всякую чушь, и решила действовать.

Марина вопросительно заглянула мне в глаза.

– Танечка, вы замужем?

Я кивнула.

– Любите супруга? – не успокоилась Марина.

Мне не свойственно смешивать личные и рабочие дела, но требовался ответ.

– Конечно.

– Тогда, пожалуйста, встаньте на мое место, – обрадовалась собеседница. – Когда вы ушли, я ни секунды не сомневалась, что это мать решила пойти в атаку. Недавно начались странные телефонные звонки в офис. Незнакомые люди, мужчины и женщины, спрашивали:

– Это фонд помощи инвалидам?

Я вежливо отвечала:

– Нет.

Но они возмущались.

– Мы нашли этот номер в интернете на сайте «Поможем деньгами всем».

– Привлекательное название, – нарушил молчание Коробков.

– После третьего подобного заявления, – продолжала Марина, – до меня дошло: что-то тут не так. Я нашла в интернете их сайт, а там указан телефон приемной супруга. Я написала в комментариях: «Номер – ошибка, он принадлежит другой фирме». Потом звякнули с радио, позвали Эдуарда в эфир, тема беседы – как начинающему предпринимателю поднять бизнес. «Круглый стол». Назвали имена гостей, солидных людей. Эдик решил, что реклама ему не помешает, и поехал. Вернулся вне себя от злости. Он оказался один, ведущая перед началом эфира извинилась:

– Простите, люди подтвердили свое присутствие, но не пришли.

Сели к микрофону, баба первый вопрос задала:

– Говорят, у вашей жены брат колясочник?

Эдик удивился, но ответил:

– Да, но какое отношение это имеет к людям, которые бизнесом занимаются?

– Один из них хочет выпускать вещи для инвалидов, – выкрутилась тетка. – Вы ему поможете? Окажете содействие?

Мужу интервью перестало нравиться, но он воспитанный человек, поэтому не продемонстрировал недовольства.

– Прежде чем ответить на ваш вопрос, мне надо побеседовать с этим предпринимателем.

– Не хотите оказать помощь тем, кто попал в трудную ситуацию? – взвизгнула журналистка.

– Просто я не привык раздавать деньги бездумно.

– Поэтому не помогаете брату жены? Бросили его в беде? – спросила ведущая.

Эдуард встал и, несмотря на просьбы бабы остаться, ушел.

– Я навела справки, – вступила в разговор Ира, – осторожно поговорила с мамой и выяснила, что она вот уже год, как работает горничной у секретарши владельца того самого радио, куда Эдуарда пригласили якобы на «круглый стол».

– Понимаете, почему муж свернул беседу с вами? – осведомилась Марина.

– Теперь да, он решил, что я очередная лазутчица его тещи, – кивнула я, – осталось выяснить, зачем вы меня отправили к Валерии Васильевне домой?

– Распсиховалась, была уверена, что вас настропалила мамаша, – призналась Марина, – хотела ей настроение испортить. Бумеранг назад отправила.

– Шумно он приземлился, – заметил Димон.

– Я же не знала, что взрыв случится, – всхлипнула Марина, – у меня там сестра любимая находилась. Думаете, я могла ее оставить в квартире, которая на воздух взлетит?

– Я чудом уцелела, – прошептала Ирина, – спасла меня мамина привередливость. Она велела мне купить докторскую колбасу, а я по ошибке взяла любительскую. Мать увидела, что я достала из пакета, и давай кричать:

– Ничего нормально сделать не можешь, по списку не удосужилась что надо купить.

И погнала меня назад. А я еще идти не хотела, но с матерью спорить все равно что с табуреткой беседовать. Вот я и двинулась в супермаркет, а когда во двор вернулась, решила покурить, немного одной посидеть. Я прихожу к матери в свой выходной, он у меня один, считайте, отдыха нет. Мать меня как бесплатную домработницу и дойную корову использовала. Вот я и задержалась на детской площадке, уж очень не хотелось идти в дом. Знала, что только войду, мать пакет выхватит, очередную бумажку протянет, скажет: