Одно?” ночи для них было явно недостаточно.

Паэн погладил волосы Джоанны, упавшие ему на плечо, и улыбнулся, вспомнив, как она смутилась в первые мгновения их близости. Он едва начал проникать сквозь мягкий узкий проход в глубину ее тела, как она вдруг замерла и поблагодарила его, словно они достигли вершины блаженства после целой ночи пылкой страсти. Ее нескрываемое удивление, а также выражение лица, озаренного пламенем камина, когда она с радостью отвечала на каждое новое движение их долгой любовной прелюдии, едва не заставили его рассмеяться и чуть не привели к преждевременному концу. А когда все осталось позади и он избавил ее от своей тяжести, она неожиданно замерла в его объятиях, словно полагала, что после тех чудных мгновений, которые они провели вместе, он оставит ее в покое до конца ночи. Впрочем, когда его намерения стали ей ясны, она с видимым удовольствием разделила с ним скромное ложе, положив голову ему на грудь.

Ольтер Мальби незримо присутствовал рядом с ними в течение всей этой долгой холодной ночи. Воспоминания о равнодушном совокуплении без всяких проблесков чувств омрачали Джоанне первые мгновения их близости. И позже, когда ее изумление сменилось радостью, Паэна охватила ярость при мысли о том, что такая женщина, как Джоанна Мерко, отдала свое тело зеленому юнцу, который не потрудился проявить по отношению к ней хотя бы капельку нежности.

Одной ночи казалось Паэну недостаточным для того, чтобы доставить этой женщине то блаженство, которого она заслуживала, но так до сих пор и не познала. Одной ночи казалось ему недостаточным для того, чтобы насладиться сполна стройным телом и так и не укрощенным до конца духом вдовы Мальби.

Когда Паэн проснулся, ему почудилось, что он слышит биение ее сердца рядом со своей щекой, и его удивило, почему оно вдруг стало таким быстрым и неровным. Он приподнялся на постели и понял, что этот шум производят волны.

Паэн бережно отстранил от себя Джоанну, подоткнув под нее плотное шерстяное одеяло, и подошел к узкой амбразуре, закрытой ставнями, сквозь которые проникал холодный осенний ветер.

Звук прибоя отсюда казался еще громче. Паэн принялся собирать свою одежду, разбросанную как попало по всей келье. Он разворошил золу в камине, подбросив туда побольше дров, затем выпрямился и с улыбкой посмотрел на Джоанну Мерко, мирно спавшую на койке в странноприимном доме тамплиеров.

В первый раз в жизни Паэн был признателен судьбе за то, что пронизывающий северный ветер и сопутствующие ему штормы помешают им покинуть порт. Если удача ему улыбнется, буря продлится не один день, и, если на то будет Божья воля, он проведет еще несколько долгих ночей рядом с Джоанной Мерко.

Паэн улыбнулся. Северные ветры в этих краях славились тем, что дули не переставая по две недели кряду. Если ему повезет, то шторм задержит его в порту на очень, очень долгое время.

Паэн не стал продавать серую кобылу и вместо этого спрятал ее в одной из конюшен тамплиеров. Каждый день он выезжал за ворота крепости верхом на гнедом жеребце своего наставника, несказанно довольный тем, что его борода к этому времени отросла настолько, что он вполне мог сойти за одного из рыцарей Амо. Вряд ли кто-нибудь из тех, кто видел его верхом на Арсуфе в обществе прелестной светловолосой женщины, смог бы сейчас узнать в нем прежнего Паэна. Да он и сам перестал себя узнавать.

Еще никогда с тех пор, как Рошмарен пал под ударами армии норманнов, он не испытывал страха, подобного тому, который преследовал его в последние дни, когда он ехал вперед, опасаясь услышать имя Джоанны Мерко в какой-нибудь придорожной таверне. Но еще сильнее он опасался того, что не сумеет найти ее врагов раньше, чем они найдут их.

* * *

Северный ветер дул с такой силой, что те немногие суда, которые как-то ухитрялись пробиться сквозь холодный бушующий пролив к берегам Бретани, растеряв по пути все паруса, старались по возможности пристать к земле западнее крепости тамплиеров, где широкое устье реки Ране могло укрыть их от непогоды. Однако один из кораблей, который либо не смог добраться до другого порта, либо был ведом глупцом, попытался войти в небольшую гавань прямо под наблюдательным пунктом Паэна и встретил свой конец посреди белых бурунов примерно в миле от берега. Ни одной из крохотных фигурок, отчаянно размахивавших руками и призывавших на помощь, не удалось уцепиться за обломки такелажа и добраться до полосы прибоя, захлестывавшего причал, — их всех разметало волнами в разные стороны.

Паэн видел, как далеко внизу, у подножия холма, четверо корабельщиков-тамплиеров попытались выйти в море на небольшой шлюпке, однако не успели они забраться в нее, как утлое суденышко перевернулось, накрыв собой мужчин, и людям в черном с большим трудом удалось выбраться на берег. Когда взгляды собравшейся на берегу толпы снова обратились к следам кораблекрушения, крохотные беспомощные фигурки уже исчезли в пенных бурунах волн.

Находясь слишком высоко над гаванью, чтобы успеть прийти на помощь, Паэн бессильно наблюдал за разворачивавшейся на его глазах трагедией, и ему казалось, что он слышит крики погибающих, приносимые сюда холодным ноябрьским ветром. Эти несчастные не могли избежать своей судьбы, их гибель была неизбежна, и они нашли свою смерть в волнах спустя всего лишь час после того, как корабль наткнулся на прибрежные рифы.

Джоанна Мерко в замке Рошмарен должна была чувствовать себя столь же обреченной, как жертвы кораблекрушения, до которых Паэн не в силах был добраться. Благодаря своему имени и браку с Ольтером Мальби она оказалась в точно такой же ловушке, и если бы не те несколько слов, которые случайно проронил Меркадье, коротая октябрьский вечер за добрым вином, она бы уже попала в лапы наемных убийц и погибла, так и не узнав, кто и почему приказал нанести этот удар и была ли у нее возможность спастись.

Паэн невольно поежился, когда очередной порыв леденящего осеннего ветра пронесся над останками далекого кораблекрушения и достиг вершины холма. Когда-то Рошмарен удерживал в своих стенах множество таких же невинных и обреченных на гибель душ. Мать Паэна и его юные братья оказались в западне в этом замке со столь же слабой надеждой на спасение, как и матросы с затонувшего корабля.

Паэн отвернулся от зрелища холодного, бездушного моря. Если ему удастся убедить Джоанну отказаться от своего предубеждения против людей с оружием, она сможет найти себе мужа, который сделает все ради ее счастья и поможет выйти невредимой из всех опасностей, которые ожидали ее впереди.

Сам он не мог стать этим человеком.

* * *

Конь Паэна шарахнулся в сторону от его яростного ругательства. Даже если он спрячет свой меч и научится считать мешки с шерстью на складе Мерко, Джоанне ни в коем случае не следует впускать его в свою жизнь. Рано или поздно ей попадется кто-нибудь, знающий его в лицо, и спросит Джоанну, что заставило ее выйти замуж за человека, привыкшего получать от жизни все, что ему было нужно, проливая кровь других. И тогда ей непременно захочется узнать, где был Паэн в ту ночь, когда Ольтера Мальби убили в доме нантской блудницы. А если правда выйдет наружу, Джоанну могут заподозрить в том, что она заплатила Паэну за гибель собственного мужа. Ведь по герцогству уже давно ходили слухи, что не кто иной, как Джоанна Мерко, подослала к своему супругу наемных убийц, и эти слухи достигли лагеря Меркадье, служа для ее врагов объяснением, почему вдова Мальби должна умереть.