— У Глеба скоро занятия закончатся.

На самом деле и не представляю, сколько сейчас времени. Сегодня я кукушка-мать, потерявшаяся в часах и минутах.

— Я контролирую. Не волнуйся. — Мое личное чудовище будто мысли читает.

— Тебе еще нужно принять душ.

Не хочется лишаться такого потрясающего матраса, но совесть уже проснулась и выдала тараканам плакат: «Гони его поганой метлой!»

— Успею.

— И переодеться.

— Так хочется от меня избавиться?

Нахальные губы на мочке сменяются зубами.

— Глеб очень догадливый мальчик. Не хочу, чтобы у него возникли вопросы.

— А если я не против вопросов? — Марк заставляет посмотреть ему в глаза. — Если я хочу быть и с тобой, и с ним.

— Шаталов, у тебя губа раскаталась. Будешь вставать, не наступи. — Несмотря на усталость, я ощущаю, как колотится сердце.

— Разреши остаться хотя бы сегодня.

— И что это будет?

— Семейный ужин. — Гад с таким усердием сверлит мой лоб напряженным взглядом, словно собирается добраться до мозга.

— Еще скажи, свидание, — срывается с губ вместе с нервным смешком.

— Можно и так.

— Я не встречаюсь с женатыми. — Преодолев слабость, заставляю себя сесть. — Не смотри так. Я не знала, что Кравцов женат.

— И что же у нас сейчас было? — хмурится Марк. — Секс без обязательств?

Он тоже садится. Все еще голый. Со мной на коленях. Но собранный и деловой, будто готов вести переговоры.

— Когда-то он тебя не смущал. Ни обязательств, ни отношений. Только удовольствие.

— Тогда у меня была дерьмовая жизнь. Мало что могло смутить.

От этого неожиданного признания я на миг замираю. В памяти тут же всплывает уставший взгляд, которым Марк смотрел на чужой секс здесь, на диване. Его постоянные дела в кабинете. Долгие вечера наедине с бумагами. Однако быстро беру себя в руки и отбрасываю лишние мысли.

— А у меня сейчас... полная задница. — Пожимаю плечами.

— Значит, нет?

— Я пока не готова.

Дурацкая фраза. От нее даже во рту становится горько. Только другого ответа и правда нет.

— А если я приглашу на свидание не тебя, а сына? — Шаталов щурится. — Ты пойдешь с нами?

— На прогулку по поселку с толпой охраны? — смеюсь. — Нет! Уволь!

— Невысокого ты обо мне мнения. — Марк наклоняется вперед и целует в нос.

— На нас тут немножко охотятся.

Еще пару часов назад мне было плохо, стоило подумать, во что мы вляпались. А сейчас как после лошадиной дозы успокоительного. Даже не вздрагиваю.

— Я что-нибудь придумаю.

Кажется, Шаталов решил-таки взять меня измором.

— Ты слишком спешишь. Мы... — Хочу сказать «не пара».

Но Марк поцелуем закрывает мой рот. Целует так жарко, словно не было сегодня никакого секса. Будто он такой же голодный. И я — единственное, что ему нужно на всем свете.

Отпустив, он смотрит в глаза и совершенно незнакомым, просящим тоном произносит:

— Просто скажи «да».

Глава 39. Тайм-аут

После бури и небо яснее.

За время своего сольного материнства я успела побывать в разных ситуациях. Не всегда рядом был кто-то, готовый подменить или поддержать. Однако, как оказалось, наличие отца способно превратить материнство в настоящее испытание.

После предложения сходить на свидание я, как и положено уважающей себя брошенной женщине, послала бессовестную скотину Шаталова на небо за звездочкой. Для большей убедительности трижды повторила «нет» и героически пережила еще одно экстренное отключение мозга поцелуем.

Любой другой на месте Марка смылся бы, как вода в унитазе. Но этот мерзавец изобразил глухонемого. А потом, словно забыв, что сейчас не время для свиданий, подключил все свои ресурсы.

Отдел кадров вдруг обнаружил у меня две недели отпуска, которые срочно нужно отгулять. В доме все чаще стали появляться рекламные флаеры с экзотическими турами и буклеты лучших питерских ресторанов. А Глеб из моего маленького защитника переквалифицировался в отцовского переговорщика.

Вместо душевных бесед перед сном теперь мне приходилось отбиваться от поездок по развлекательным центрам. Вместо «доброе утро» постоянно слышать: «Ну сегодня же мы поедем с папой...» А вместо уютных семейных планов на выходные — готовиться к жесткой осаде.

Не представляю, как бы выстояла до конца недели, но в субботу главный террорист подогнал к лужайке микроавтобус, доверху набитый игрушками. И пригрозил, что, если мы сейчас же не поедем вместе с ним на детский праздник, где уже ждет толпа малышей, он выгрузит все это богатство на газон возле дома.

Не будь рядом Глеба, я бы махнула рукой и сказала: «Выгружай!» При сыне пришлось стиснуть зубы, послать Шаталову свой самый пламенный взгляд и пойти переодеваться.

***

— Такое ощущение, что здесь все друг друга знают. — Ежась, оглядываюсь по сторонам.

Мы приехали в развлекательный центр десять минут назад, а количество людей, подошедших поздороваться, уже перевалило за дюжину.

— Земля круглая. А Питер не такой большой, каким кажется. — Довольный своей победой, Марк машет Глебу и сует мне в руки бокал с чем-то игристым.

— Ты меня за дуру держишь? Вон там мордоворот в джинсах, с двойней. — Показываю на высокого мужчину с двумя очаровательными девочками. — Это твой охранник. Он два — три дня назад дежурил возле дома.

— Мало ли как человек проводит законный выходной. — Мерзавец даже плечами не жмет. Вместо этого кладет левую ладонь на мою талию и кивает кому-то справа.

— А там… — Кошусь на ближайший бассейн с пластиковыми шариками. — Твоя секретарша. На прошлой неделе она привозила документы на подпись. Пока ты играл с Глебом, мы успели познакомиться.

— Хорошее место. — Рука на талии оживает и начинает медленно поглаживать кожу сквозь платье.

— Ты еще скажи, что разбираешься, какой развлекательный центр хороший, а какой плохой! — Закатываю глаза.

— У меня отличная мотивация. И я быстро учусь!

— Конечно. Учишься! И тот здоровяк с тремя детьми такой же случайный посетитель, как и мы! — Заставляю Марка развернуться и взглядом указываю на взъерошенного начальника службы безопасности.

Без костюма, в голубых джинсах и желтой футболке, Злотников безумно похож на обычного папашу. Возможно, я бы даже не обратила на него внимания. Но трое огненно-рыжих мальчишек, которые крутятся рядом, как магниты притягивают взгляды всех гостей.

— Я просил Кирилла надеть на сыновей