– Лучше отпустите меня.

Пытаясь проскользнуть мимо сидящего неподвижно Кема, ремесленник сделал шаг к двери. И тут же могучая рука сжала ему шею.

– Имя, быстро!

– Чечи. Химик Чечи.

* * *

Пазаир и Кем шли вдоль канала, по которому скользили грузовые суда. Матросы весело перекликались и пели; одни только отправлялись в рейс, другие возвращались. Египет переживал период расцвета, это была спокойная и счастливая страна. И, тем не менее, старший судья не спал по ночам и предчувствовал трагедию, хотя и не понимал причины своих ощущений. Каждую ночь он говорил Нефрет о своем беспокойстве, и она, даже будучи жизнерадостным человеком, склонялась к тому, что у ее мужа есть основания для тревоги.

– Вы правы, – сказал Пазаир верховному стражу. – Если попытаться выдвинуть обвинения против Чечи, то он просто не явится в суд. Он будет настаивать на своей невиновности, и свидетельство бывшего вора, изгнанного из храма, не будет значить ничего.

– И все же он сказал правду.

– Не сомневаюсь.

– Правосудие, – проворчал нубиец. – Какой в нем смысл?

– Дайте мне немного времени. Мы уже знаем, что Денес связан с Кадашем, а Кадаш с Чечи. Все трое – сообщники. Чечи, судя по всему, является верным прислужником полководца Ашера. Перед нами четверо заговорщиков, ответственных за многие преступления. Сути должен добыть для нас свидетельства виновности Ашера; я убежден, что это он организовал кражу небесного железа и незаконную торговлю ценными металлами и камнями, например лазуритом и, возможно, даже золотом. Его положение военачальника в Азии помогало ему в этих делах. Денес – человек амбициозный, жадный до денег и власти; он умело манипулирует Кадашем; есть еще и Чечи, который полезен заговорщикам своими техническими знаниями. Не следует забывать и о госпоже Нанефер, искусно владеющей иглами, одну из которых она воткнула в шею моего учителя.

– Четверо мужчин и одна женщина… Как же Рамсес мог попасть под их влияние?

– Этот вопрос измучил меня, но ответа я так и не знаю. И зачем они ограбили гробницу фараона? Очень многое остается неясным, Кем, наше расследование далеко от завершения.

– Несмотря на свой новый пост, я и впредь буду вести следствие один. Я доверяю только вам.

– Я освобожу вас от бумажной работы.

– Если бы я осмелился…

– Говорите.

– Будьте так же осторожны, как и я.

– Я позволяю себе говорить откровенно только с Сути и Нефрет.

– Он – ваш брат по крови, она – ваша сестра на всю жизнь. Если один из них предаст вас, они будут прокляты и на земле, и на небе.

– Зачем такие предосторожности?

– Потому что вы забываете задать главный вопрос: заговорщиков только пятеро или больше?

* * *

Глубокой ночью, закутав голову шалью, она прокралась до амбара, где от имени своих друзей назначила встречу поглотителю теней. Обстоятельства сложились так, что стало необходимо повидаться с ним, чтобы сообщить их распоряжения. Обычно они действовали по-другому; но на сей раз ситуация не терпела отлагательств, необходим был прямой контакт и уверенность в том, что инструкции будут поняты правильно. Грубый макияж, простая крестьянская одежда, тростниковые сандалии так изменили ее внешность, что опасаться быть узнанной оснований не было.

Продвижение судьи Пазаира по пути расследования вынудило судовладельца Денеса срочно повстречаться со своими сообщниками. Если конфискация большого количества небесного железа представляла лишь материальный урон, то обнаружение священных погребальных предметов из гробницы Хеопса могло обернуться серьезными неприятностями. Конечно, Пазаиру не удастся выяснить, какому фараону они принадлежали, поскольку имя его было тщательно забито, а также понять суть шантажа, посредством которого удавалось принудить Рамсеса Великого к молчанию. Ни одно слово не могло выскользнуть из уст этого самого могущественного в мире человека, запертого в своем одиночестве, не способного признаться, что он не обладал более символами царского достоинства, без которых его легитимность равнялась нулю.

Денес полагал, что им следует затаиться на время, хотя деятельность старшего судьи его не пугала. Но остальные заговорщики с ним не согласились. Даже если Пазаир не имел возможности узнать правду, он мешал им все сильнее. Химик Чечи был настроен решительнее всех, что было неудивительно: ведь он потерял немалые доходы от подпольной торговли амулетами! Настойчивый, терпеливый и педантичный судья их в конце концов накроет, ряд высокопоставленных лиц будут обвинены, возможно, приговорены, и не исключено даже, что посажены в тюрьму. Это значительно ослабит заговор. Кроме того, объекты преследования судьи неизбежно потеряют свою безупречную репутацию, которая очень понадобится заговорщикам после отречения Рамсеса.

Услышав, что задание предстоит выполнять ей, женщина вздрогнула, но потом обрадовалась. По телу прошла сладостная дрожь, подобная той, которую она испытала, обнажившись перед главным стражем сфинкса Гизы. Открыв стражу свои объятия, она заставила его потерять бдительность и помогла ему войти во врата смерти. Их общий успех тогда обеспечила именно она благодаря своим чарам.

О поглотителе теней она знала лишь то, что он совершал преступления по заказу, причем делал это скорее ради удовольствия, чем из корысти. Когда она увидела, как он, сидя на ящике, чистил луковицу, она ощутила одновременно страх и восхищение.

– Вы опаздываете. Луна уже начала бледнеть.

– Для вас есть работа.

– Какая?

– Задание весьма деликатное.

– Женщина, ребенок?

– Судья.

– В Египте судей не убивают.

– Его надо не убить, а искалечить.

– Это трудно.

– Что вы хотите за это?

– Золото. Много.

– Вы его получите.

– Когда?

– Действовать надо наверняка. Так, чтобы все подумали, что Пазаир стал жертвой несчастного случая.

– Так это старший судья? Тогда плата будет больше.

– Если вы провалите дело, не получите ничего.

– Это не в моих интересах. У Пазаира есть охрана; назвать какие-то сроки мне трудно.

– Понятно. Но чем раньше, тем лучше.

Поглотитель теней поднялся.

– Еще одна деталь…

– Какая?

С быстротой змеи он крепко схватил ее за руку и повернул спиной к себе.

– Я хочу получить задаток.

– Вы не посмеете…

– Плата натурой.

Он задрал подол ее платья. Она не кричала.

– Вы с ума сошли.