— Никто не спорит. Тем более я собираюсь съесть половину.

— Я их зажарю на гриле.

— Ты?

Кэт встретила его удивленно приподнятые брови с равнодушным выражением лица.

— Мой улов, значит, готовлю я.

Кай вел лодку с равномерной скоростью, внимательно рассматривая Кэт. Она выглядела немного уставшей, но он думал, что сможет убедить ее немного вздремнуть, если скажет, что сам хочет отдохнуть. Кэт выздоравливает быстро. И она права. Он не может больше ее баловать.

— Возможно, я мог бы заставить себя разжечь уголь для тебя.

— Это будет по-честному. Я даже разрешу тебе их почистить.

Кай посмеялся над ее вкрадчивым тоном и взъерошил ей волосы, чтобы выпали шпильки.

— Кай!

Кэт автоматически подняла руки, восстанавливая прическу.

— Носи их в аудитории, — посоветовал он, бросая несколько шпилек за борт. — Мне трудно устоять, когда твои волосы распущены и немного растрепаны.

— Да неужели?

Кэт подумала было изобразить праведный гнев, но потом решила, что есть более эффективные методы скоротать время. Она подставила волосы ветру и придвинулась ближе к Каю, чтобы их тела соприкоснулись. Улыбнулась, заметив удивление в его глазах, когда просунула обе руки под его футболку.

— Почему бы тебе не выключить двигатель и не показать мне, что происходит, когда тебе трудно устоять?

Несмотря на всю щедрость и свободу в любви, Кэт никогда не выступала инициатором. Кай одновременно недоумевал и возбуждался, когда она улыбалась ему, а ее руки медленно поглаживали его грудь.

— Ты знаешь, что происходит, когда мне трудно устоять, — пробормотал он.

Кэт засмеялась низким, тихим смешком:

— Освежи мою память.

Не дожидаясь ответа, она сама тянула дроссель до тех пор, пока моторы не заработали вхолостую.

— Ты не занимался любовью со мной прошлой ночью.

Ее руки скользнули вокруг его талии и вверх по спине.

— Ты спала.

Кэт соблазняет его средь бела дня посереди океана. Ему хочется смаковать этот новый опыт, так же как он хотел довести его до завершения.

— Сейчас я не сплю.

Поднявшись на цыпочки, Кэт коснулась губами его губ легко, соблазнительно, почувствовала, как бьется его сердце, и упивалась ощущением власти, неведомым ранее.

— Или, возможно, ты торопишься вернуться и… э-э-э… чистить рыбу.

Она издевается над ним. Почему он никогда не видел ведьму в ней раньше? Кай почувствовал, как его желудок завязывается в узел от желания, но, когда привлек ее к себе, Кэт воспротивилась. Слегка. Но достаточно, чтобы его помучить.

— Если я займусь любовью с тобой сейчас, я не буду нежным.

Ее губы были всего в нескольких дюймах от его губ.

— Это что, предупреждение? — прошептала она. — Или обещание?

Кай почувствовал, как первая дрожь пробежала по телу, и поразился. Даже из-за нее он никогда не дрожал. Даже из-за нее. Желание росло, растягиваясь, тревожно, безрассудно.

— Понимаешь ли ты, что делаешь, Кэт?

Она не была уверена, но улыбалась, потому что это больше не имело значения. Значение имел только результат.

— Спустимся в каюту и узнаем.

Кэт ускользнула от него и без единого слова исчезла.

Его рука была нетвердой, когда он протянул ее к ключу, чтобы заглушить двигатели. Понадобилась минута, может быть, немного больше, чтобы вернуть себе самоконтроль, который он сохранял с тех пор, как они снова стали любовниками. С тех пор как он почувствовал снова ее вкус, он боялся оттолкнуть ее.

Осторожность вызывала напряжение, но он сдерживался одним лишь усилием воли. Когда спускался по трапу, велел себе и впредь быть осторожным.

Кэт расстегнула блузку, но не сняла ее. Когда Кай вошел в узкую каюту к ней, она улыбнулась. Она боялась, хотя и не знала почему. За этим страхом таилось восхитительное ощущение власти и силы, которые сражались за полную свободу. Она хотела подвести его к грани, подтолкнуть за пределы страсти. В этот момент она была уверена, что сможет.

Когда Кай не подошел к ней ближе, Кэт шагнула вперед и стянула его рубашку через голову.

— Твоя кожа золотая, — тихо сказала она. — Это всегда меня возбуждало.

Неспешно наслаждаясь, Кэт провела руками по его бокам, чувствуя дрожь, которую вызвала.

— Ты всегда возбуждал меня.

Ее руки были тверды, пульс участился, когда она расстегивала его джинсы. Глядя прямо в глаза, она медленно-медленно раздевала его.

— Никто никогда не вызывал у меня такого желания, как ты.

Кай должен был остановить ее и снова взять все под свой контроль.

— Кэт…

Кай взял ее руки в свои и наклонился, чтобы поцеловать ее. Но она повернула голову и прижала к его шее свои теплые губы.

Затем она всем телом прижалась к нему там, где была расстегнута ее блузка. Она губами прокладывала дорожку по его груди, руками — по спине к бедрам. Кай почувствовал, как ярость желания впилась в него, словно острыми голодными зубами.

Он забыл о контроле, нежности, уязвимости. Кэт заставила его забыть. Этого она и добивалась.

Они сплелись на узкой койке, ее груди касались его груди, сводя его с ума своими твердыми нежными изгибами. Кэт покусывала ему губы, требуя, настаивая на большем. Волны страсти охватили их.

Она была подобна пламени, которое невозможно удержать, которое жгло здесь, воспламеняло там, пока его тело не загорелось желанием и неистовыми фантазиями.

Кай и не думал останавливать ее. А еще меньше — останавливаться сам.

Его руки стиснули ее с настойчивостью, она застонала от их силы, которую ей хотелось ощутить. Бездумная сила, несущая их обоих туда, где они не были раньше. И она вела. Поняв это, Кэт громко рассмеялась, когда ощутила вкус его кожи, губ, языка.

Она скользнула вниз по его телу, ощущая каждый миг удовольствия, пронзающий его. Сейчас не могло быть неспешной, томной любви. Они двигались друг в друге за пределами разума. Воздух стал разряженным и вихрем кружился. Кэт упивалась им.

Когда Кай ощутил ее горячую влагу, Кэт позволила ему взять себя, зная, что он доведет ее до оргазма так же, как и она его. Ее тело наполнилось ощущениями, приходившими и уходившими, как кометы, ускользавшие и взрывавшиеся в н е й снова и снова. Сквозь гром в своей голове Кэт услышала, как произносит его имя, четко и быстро.

На этот звук она пустила его в себя и радушно приняла это безумие.

Она ошибалась.