Семенов убрал телефон в карман своего пальто. К прослушке премьерского телефона никто не мог лолучить доступ, а номер его нигде не определялся.

Вскоре Виктор почувствовал, что его стало неумолимо клонить в сон. Так, тут где-то должно быть метро. Он запахнул пальто и быстрым шагом пошел вперед.

Субботним утром центр Москвы был малолюден, лишь щебетали азиаты в оранжевых жилетках, неумело сгребая мусор. Мимо Семенова несколько раз пронеслись веселые стайки клубной молодежи, чьи молодые лица несли припухлость ночных пороков.

А вот и метро! Семенов дождался зеленого и стал переходить улицу. Краем глаза он заметил угрозу и вовремя отскочил назад: мимо него на полной скорости пронеслась «Ауди» с мигалками. Метрах в 50 она притормозила, и с заднего сидения высунулась пьяная опухшая морда известного сотрудника столичной мэрии.

— Жить надоело, гандон? — после чего машина взвизгнула и скрылась за поворотом.

Во что мэр превратил столицу? Снимать, пора его снимать. А был ведь вроде нормальный мужик, когда начинал… А теперь такая же коррумпированная гнида, как и остальные чиновники, доставшиеся Семенову в наследство от Вильченко.

Семенов осторожно спустился в метро. В отличие от улицы, там уже кипела жизнь. У кассы выстроилась хмурая очередь. После покупки тана Виктор едва наскреб денег на покупку проездного билета.

Он спустился по эскалатору в вестибюль метро, сел в подоспевший поезд и, отхлебнув тана, обвел глазами вагон. Затюканные жизнью толстые бабы с безразмерными сумками, мужики с потухшими глазами, от которых разит перегаром… Какой контраст с тем, что он увидел около клуба и в модном баре! Две разные степени деградации России. Если страну считать рыбой, она гниет со всех сторон.

На одной из станций в вагон зашла удивительно красивая румяная девушка с пухлым сынишкой. Их внешний вид, словно лучик света, прорезал беспросветную муть утреннего метро. Малыш посмотрел на Семенова и улыбнулся; в его огромных синих глазах Виктор увидел то, ради чего он и вел свою борьбу. Ради светлого будущего таких вот русских детей.

Выходя на своей станции, Семенов не удержался и потрепал малыша по головке.

В переулках он не без труда нашел свою машину и отправился домой. Сегодня у премьера будет выходной.

Клуб делал все, чтобы омрачить это торжество. Одной из задач Марковского стала дискредитация новой власти — ведь Волков воспринимался многими как бледная тень Семенова, и Марковский собирался укрепить общественное мнение в этом заблуждении. Таким образом он рассчитывал не только подорвать авторитет властного тандема, но и вбить клин между двумя соратниками. Если новый президент почувствует себя в своем кресле неустойчиво, он начнет искать поддержки не только у премьера и своего друга Семенова. Вот тогда и можно будет легко разбить тандем «президент — премьер». Ничто так не развращает, как власть, и этой слабостью человеческой натуры надо уметь воспользоваться…

…Старенький, но крепкий поезд советского производства монотонно стучал по рельсам, вагоны были до отказа забиты жителями российской глубинки, которые по разным своим суетливым делам приезжали в столицу, а теперь возвращались домой. Повсюду шуршала фольга, обнажая копченое нутро курочки, аппетитно хрумкали скорлупки яиц и кожица спелых томатов, кое-где на столиках появились бутылки недорогой водки. Внезапно поезд сильно тряхнуло, раздался звон стекла, с верхних полок попадали пассажиры, а буквально через мгновение весь состав подбросило вверх, и многие вагоны тут же загорелись. Поезд рухнул и бессильно обмяк, из окон и дверей вываливались изувеченные тела, вокруг было полно оторванных и обугленных конечностей. Маленькая девочка с безумным взглядом пыталась вырвать куклу из рук мертвой матери…

На холме над железной дорогой возвышалось обычное провинциальное кафе с незатейливой вывеской «Мимоза». На импровизированной летней террасе сидели двое — дорого одетая холеная барышня и заросший черной щетиной угрюмый мужчина. Женщина убрала в сумочку складную подзорную трубу и одним глотком опрокинула в пухлый рот остатки остывшего кофе.

— Отличная работа, Богдан, все как по нотам.

— Рад стараться, Мих… то есть Софья Леонидовна. Что дальше? — пробурчал мужчина с характерным южнорусским акцентом.

— Я с тобой свяжусь, без работы не останешься. Вот, пока есть время, развлекись. — Рука в перчатке подвинула к Сабо пухлую пачку денег.

— Спасибо, Софья Леонидовна. — Мощная ладонь боевика накрыла пачку и спрятала в недрах старой кожаной куртки.

— На связи. — Марковский вышел из кафе, ловко извлек на ходу из клатча Lois Vuitton золотой Vertu и набрал Черных. — Леша, привет. Поезд пришел по назначению, начинай готовить антиправительственный митинг на завтра. Основные лозунги: «Народ — заложник преступной власти», «Семенов, останови поезд, мы сойдем!», «Волков — беспомощная кукла Семенова». Сценарий — как обычно: побольше шума, тащи всю иностранную и независимую прессу, пусть престарелые телки из демшизы замутят драку с ОМОНом. Все, до связи.

Марковский убрал телефон и сел на заднее сиденье мощного джипа.

На следующий день, когда Семенов сидел у себя в кабинете и пил минералку, в дверь осторожно постучали, и вошел референт Вадим, держа под мышкой папку с бумагами.

— Здорово! Как сам? — попытался бодриться Семенов.

— Доброе утро! Хорошо, спасибо, Виктор Викторович.

— Ну, чего у тебя там, давай вываливай, будем работать!

— Министр финансов просит вашего одобрения на вложения денег нашего Стабфонда в ценные бумаги американских финансовых корпораций. В отчете все прописано.

Виктор поморщился: он всегда планировал вкладывать сверхдоходы от нефти в модернизацию и развитие собственной промышленности. Меньше всего ему хотелось, чтобы русские деньги крутили американские банкиры и дельцы. Ресурсы не вечны, цены на них изменчивы; стране нужна сильная перерабатывающая и высокотехнологичная, а не добывающая экономика.

Но одним из условий перемирия с Клубом были уступки в финансовой и экономической политике, и министр финансов был одним из их ставленников. Но сейчас, когда Клуб начал активную кампанию против него, Виктор тоже решил более не соблюдать условия пакта. Однако действовать следовало максимально осторожно, оттягивая подписание пролоббированных извне документов.

— Ладно, давай сюда, посмотрю. — Семенов брезгливо кинул бумаги в ящик стола. — Дальше.

— В Думе будут слушания нового закона об экстремизме, пойдете? — Вадим протянул ему подборку тематических материалов.

— Да, надо сходить.

— Выступать будете, тезисы для речи нужны?

— Нет, просто послушаю, если что, сориентируюсь по обстановке. Еще есть бумаги?

— Ну, и на подпись вам тут разные документы, посмотрите, а я попозже зайду. Кстати, слышали интересную новость — сейчас в топе на Яндексе висит?