— То есть, она злодейка?

— Да, — он всё же всучил мне презент. — Ты довольна?

— Эм… да, спасибо, — ему удалось ввести меня в ступор.

Я-то тут надумала всяких извращений, а он просто решил раздобыть платье. Для меня.

— Подожди-ка, перед тобой раздевалась красивая девушка, а ты просто забрал платье и ушёл? Ты вообще нормальный?

— А что я должен был сделать? — он почесал лоб возле рога, но в глубине янтарных глаз плясали бесенята.

— Не знаю, ситуацией воспользоваться, — хмыкнула я, отведя голову, чтобы скрыть, как заалели щёки. — Она же красивая.

— Зачем мне кто-то другой, если есть ты? — он склонил голову к плечу и мягко улыбнулся.

А я окончательно растерялась.

— Ты точно ненормальный. Мы же… не пара.

— Ты моя истинная, создана для меня. Мне никто не нужен кроме тебя, — произнёс он так просто, будто известную истину.

— М-м-м, — только и смогла я протянуть.

Лицо теперь просто пылало. Странный мир, странные обычаи. Что-то ему сообщило, что мы истинные, и всё, теперь нужна только я. Но какой девушке не будет приятно от таких слов?

— Ты же меня совсем не знаешь, Радагаст. Точнее, знаешь, я вспыльчивая, язвительная, своенравная. Мне даже самой с собой бывает сложно.

— Ну, здесь мы похожи, мне с тобой тоже сложно, — изрёк он, и лучезарно улыбнулся.

Мне же понадобилось несколько минут, чтобы отбросить навеянное его красотой наваждение и вновь нахмуриться. Надо запретить такие соблазнительные улыбки на законодательном уровне. Как выберусь, пойду к Яге с Кощеем с предложением. А то улыбаются тут драконы, а у бедных попаданок мозги отказывают.

— Переоденешься? — напомнил о своём презенте Радагаст.

— Сначала постираю, — буркнула я и в пару шагов приблизилась к нему. — Ты… это… я тебя ещё понюхаю, потом вернёмся, — и уткнулась носом в его грудь.

— Нюхай, — на этот раз он обнял меня за плечи и вдохнул аромат моих волос. — Вкусная, — его урчание пробежалось мурашками по телу.

Странный он, но уже какой-то свой. Да и я теперь не менее странная. Превращаюсь в курицу и нюхаю дракона.

В итоге вернулись мы не так быстро, как стоило бы. Но, как ни странно, нас не разыскивали с факелами. Никита с Еланой были слишком увлечены рыбалкой. Только почему-то ловили рыбу не на крючок, а сидели затаившись в кустах у пруда.

— Вон, ещё одна, — богатырь держал девушку за плечи, указывая ей на берег, где показалась беспечная рыбёшка.

И тут девушка прыгнула, в мановение секунды обращаясь пятнистой дикой кошкой. Удар лапой по водной глади, и на берег вылетела ошеломлённая рыба.

— Ничего себе, — от неожиданности я выронила из рук дрова, прямо на ногу Радагасту.

Он тихо провыл, взглянув на меня с укоризной.

— Прости, — пискнула я, глупо улыбнувшись. — Но она кошка.

— Ты птица, а я дракон, — проворчал он. — Она же оборотень.

— О, вы уже вернулись, — помахал нам Никита. — От Еланы есть польза, — заявил он, и получил рыбкой по башке от разгневанной девушки.

Похоже, не такая уж она и тихоня, лещей раздавать умеет.

Глава 8

/Марина/

— В этом платье действительно теплее, — я приподняла выше ворот, поёжившись после сна.

Конечно, оно с чужого плеча, но выбор небольшой. Вчера я его хорошенько застирала, а Радагаст высушил, и теперь холод не пугал. А ещё оно прекрасно вобрало запах дракона, так что пахло от него замечательно. Не так ярко, как от Радагаста, но тоже неплохой вариант в нашей ситуации. К которой я не знаю, как относится. Сегодня вновь проснулась возле дракона, и убежала к реке, пока никто не увидел. Так и не поняла, он меня перетянул в свой спальник или я сама перебралась поближе в ночном бреду. Так странно сходить с ума от запаха мужчины. А это именно сумасшествие. Правда, в этом мире оно называется иначе. Истинность.

— Куда убежала? — ладони Радагаста легли на мои плечи, и он громко вдохнул аромат моих волос.

А ещё это сумасшествие взаимное.

— Ты меня ночью перенёс?

— Не помню, — горячее дыхание опалило макушку, и по телу побежали щекотные мурашки.

— А нужно помнить. Мало ли, что ещё забудем, — проворчала я, вновь поёжившись, только теперь от близости Радагаста.

— Что, например? — в его голосе слышалась улыбка.

— Не знаю, — щёки вспыхнули от смущения. — А в вашей истинности нет никаких подвохов? Ну там подтверждения и прочего? Как у вампиров, он укусил её, она его. Или это у оборотней?

— Не слышал про такие обычаи у оборотней и вампиров, — озадачился он.

— У вас и вампиры есть?

— Конечно, — фыркнул Радагаст, и вновь громко вобрал мой запах.

— Надо же. Но ты не ответил. Вдруг от того, что мы друг друга нюхаем, истинность как-то закрепляется.

— Истинность закрепляют магическим браком и следом совместной ночью, — уверена, он закатил глаза. — А ты всё пытаешься от меня сбежать.

— Вернуться к нормальной жизни.

— Тебе здесь так не нравится? — он широким взмахом руки указал на берег реки.

Вид открывался чудеснейший. Алую и золотую листву трепал лёгкий ветерок, он пробегался по потускневшей траве, игрался в бирюзовых водах, путался в волосах. Капли росы, поблёскивали в лучах солнца, словно драгоценные камни. В реке беспечно плескалась рыба, и временами мелькали разноцветные хвосты русалок. На противоположном берегу лениво чистил зубы леший. Мы покинули людские земли, и мир вокруг будто изменился, за каждым поворотом могла встретиться сказка.

— Здесь красиво, — вздохнула я. Кто скажет иначе? — Но моя жизнь в другом месте.

— Тебе не нравится мир или дело в истинности?

— Не знаю.

После совместной ночи мы не перестали сцепляться языками, но делали это уже как-то беззлобно, скорее для общего удовольствия. Мне кажется, он даже косячит специально, чтобы посмотреть, как я отреагирую. Видимо, мы привыкли друг к другу, сумели ужиться. Но не дело ли в запахе, навеянном влечении?

— Ты неверно воспринимаешь истинность, Марина. Магия подбирает пары, и не только в плане сильного потомства. Это закон мира, вот. Он не навязывает, а показывает. Можно сказать и облегчает, и усложняет жизнь, ведь истинную можно