– Душ можно будет принять после восьми, завтрак в кафе на первом этаже с восьми до девяти… – и, пожелав спокойной ночи, удалился. Возле двери в номер остались два солдата пограничной службы, что еще больше утвердило Сергея в решении бежать, и как можно скорее, не дожидаясь рассвета. Он слышал, как за дверью негромко переговаривались пограничники. Сергей подошел к окну: небольшого размера, но пролезть можно. Створки не забиты, а лишь для тепла заклеены белой бумагой. Сняв китель, он вышел из комнаты и, пройдя мимо солдат, направился в конец коридора в туалет. На обратном пути, пожелав солдатам не уснуть, вошел в комнату и закрыл дверь на ключ. Одевшись, он осторожно открыл окно, скинул в оконный проем шинель и через мгновение был уже на земле. Прислушался. Тихо. Его побег оказался незамеченным.

«Куда теперь? Утром объявят в розыск. Будут искать обер-лейтенанта Иохима Штока. Причем искать по всему маршруту: от границы до Берлина. У них есть мое фото. Что же делать? Возвращаться, не выполнив задания? Но как? Да и в Берлине ждут… Ладно, сначала надо успокоиться. У меня часа три-четыре в запасе. За это время можно далеко уйти. Но как уйти без документов? Те, что были оформлены на Иохима Штока, остались у пограничников. Хотя Федор вон что выделывал во Львове, не имея документов… Но то Львов, а здесь Германия… Скоро каждый полицейский будет иметь мой портрет. Что же делать?! Для начала попытаться сесть на любой поезд, только бы подальше от этой станции», – решил Сергей и, вспоминая, как его вели в гостиницу, направился в обратный путь. Вскоре засветилась огнями станция и перрон, но туда не сунешься – пограничники! Он начал забирать левее, обходя станцию стороной. Вот и железнодорожное полотно.

«Стоп! Предположим, я окажусь километров за сто – сто пятьдесят от границы. Что это мне даст? Информация о подозрительном обер-лейтенанте прежде всего проследует по железной дороге… Будут искать на всех станциях… Сменить форму на гражданскую одежду, изменить внешность, раздобыть документы… Идиот! Размечтался!»

Увидев выходивший из-за поворота поезд, Сергей приблизился к железнодорожному полотну и, укрывшись от вспарывающего тьму паровозного прожектора за придорожным кустарником, принялся наблюдать.

«Как я удачно вышел на поворот, здесь поезд замедляет ход… Так, поезд грузовой, – отметил Сергей. – Пахнет лошадиным пометом и сеном: лошадей перевозят! – осенило его. – Это мне подходит!..»

Сергей пошел навстречу медленно ползущим вагонам. Один… два… три… Только в пятом вагоне оказалась кондукторская площадка, чем не замедлил воспользоваться разведчик. Удобно устроившись на откидном сиденье, принялся вспоминать станции и городки в пределах ближайших ста километров. «…мог бы подойти, но слишком мал. Каждый новый человек как на ладони. Остается … До него сто двадцать километров. По времени я успеваю… можно ехать до самого города, а там видно будет».

Сергей только удивлялся: война, а поезд шел без остановок. Только перед … на грузовой станции состав вошел на параллельный главной магистрали путь и, брякнув буферами, замер.

«Что же, лучше не придумаешь… Не буду испытывать судьбу… А вдруг обнаружилась пропажа… и меня уже ищут!»

Он спрыгнул с подножки кондукторской площадки и, посматривая по сторонам, направился к выпускному семафору. Проходя мимо паровоза, услышал разговор машиниста и кого-то из путейских рабочих:

– Долго стоять будете! – крикнул путеец высунувшемуся из окошка машинисту.

– С чего это вдруг? – откликнулся тот.

– Ты посмотри, все пути составами забиты. Ваш уже и ставить некуда было, так загнали на второй…

– А что так?

– Поговаривают, что русские под Курском крепко поперли, вот из Франции военную технику и солдат перебрасывают брешь латать! Так что, считай, вам повезло… почти до … доехали!

– Слушай, а ежели стоять долго будем, тут где можно раздобыть молочка? Желудок совсем от сухомятки скрутило…

– Тут деревенька рядом… Там, – показал путеец рукой, – в десяти минутах ходьбы… Есть коровы… Только молоко за деньги не купишь, дают по обмену…

– А на что меняют?

– На то, чего у вас много… На уголек, – пояснил словоохотливый путеец. – Ведро угля – литр молока…

– А ну как донесет кто…

– Смотри сам… – усмехнулся путеец и пошел вдоль состава в сторону станции.

– Спасибо тебе! – донеслось ему вслед.

«Мне бы тоже молочка не мешало попить, да с ржаным хлебушком!»

В животе предательски заурчало.

«А это хорошо, что немцев под Курском накрячили! Эх, знать бы, что за войска перебрасывают и в каком количестве… Хотя толку-то что с того, если бы и узнал. Передать-то в Москву как? Только в Берлине появится такая возможность…»

Пройдя за семафор, Сергей с трудом разглядел уходившую в сторону деревни дорожку.

Не встретив по пути никого, минут через пятнадцать был уже возле выступающей из темноты кирхи, от которой стройной линией пролегла улица. Выбрав дом поскромней, Сергей пробрался поближе к невысокому заборчику палисада и принялся ждать.

Лишь только засерел восток, деревня ожила: еще и петухи не запели, а уже загоготали гуси, заблеяли овцы, замычали коровы…

«Как по команде, – усмехнулся Сергей. – Четыре утра!»

Ожил и выбранный им дом. Вначале показалась молодая женщина с ведром воды и направилась в коровник, почему-то решил Сергей. Вскоре показалась еще одна…

– Спишь долго, Машка! Смотри, как бы от хозяйки не досталось, – донесся до Сергея женский голос.

Ему вторил второй:

– Не доложишь, не дознается…

На удивление обе девушки разговаривали по-русски…

«Вот это да! Откуда здесь русские девчата?! – И сам себе ответил: – Рабсила! Видимо, из угнанных на работы в Германию».

Только через час на крыльце дома показалась еще одна женщина. «Хозяйка, – решил Сергей и принялся ее тщательно рассматривать: лет тридцати, невысокого роста, крепко сбитая, светловолосая… Издали вроде ничего…»

Сергей вышел из-за укрытия и направился к стоявшей на крыльце женщине.

– Доброе утро, фройляйн, – поздоровался Сергей.

– Фрау, – поправила его женщина, пристально разглядывая незнакомого офицера,