Он встретился с президентом Хаакером в зале совещаний командного состава. Это было то совещание, которое, как согласились оба, пока еще не должно стать известным Политическому Комитету.

Президента сопровождала Мэй Ортлиб. Все приведено в равновесие, подумал Самуэль, пожимая руку президенту. Судя по ненапряженному приветствию президента, тот должен был думать то же самое.

– Так значит, антипамять и в самом деле действует, – сказал Хаакер, когда они уселись вокруг стола.

– И да, и нет, сэр, – ответил капитан Китон. – Она истребила Жаклин Кутер и ее хозяина вместе с доктором Гилмором. Души все еще там. Однако она не распространяется через потусторонье.

– Можно заставить ее работать?

– Принцип нормальный. Не знаю, сколько времени это займет. По оценке команды развития – от двух-трех дней до нескольких лет.

– Вы все еще отдаете приоритет этому направлению, да? – спросила Джита Анвар.

– Работа будет возобновлена, как только наша исследовательская группа будет восстановлена, – пояснил капитан Амр аль-Сааф. – Мы надеемся, что это произойдет в течение недели.

Мэй повернулась к президенту и со значением сказала:

– Одна группа.

– Кажется, здесь нет преимущества, – заметил президент. – И доктор Гилмор мертв. Как я понимаю, он очень много вкладывал в проект.

– Именно так, – подтвердил Первый адмирал. – Но его едва ли возможно заменить. Основная концепция антипамяти установлена, ее развивают дальше при помощи операций, включающих разные аспекты.

– Именно, – сказала Мэй. – Когда концепция доказана, самый быстрый способ развивать ее – это дать результаты нескольким группам; чем больше людей, чем больше идей сосредоточивается на ней, тем быстрее мы получим готовое к применению оружие.

– Надо было бы собрать эти команды, а потом дать им наши результаты, – предложил капитан Китон. – К тому времени, как вы это сделаете, мы уже продвинемся.

– Вы на это надеетесь, – буркнула она.

– Разве вы имеете какую-то причину, чтобы считать флотских исследователей некомпетентными?

– Вовсе нет. Просто я указываю на метод, который утверждает, что наши шансы на успех исключительно увеличиваются.

– Кого бы вы предложили нам в помощь? Я сомневаюсь, чтобы астроинженерная компания по изготовлению оружия имела необходимых специалистов.

– Более крупные индустриальные звездные системы смогут собрать требуемых специалистов. Кулу, Новый Вашингтон, Ошанко, Нанджин, Петербург для начала, и я уверен, что эденисты смогут обеспечить необходимую поддержку. Земная разведка флота уже предлагает помощь.

– Охотно верю, – буркнул Самуэль Александрович.

Благодаря своему положению он имел представление о том, как широко распространяется влияние агентства безопасности Земли среди звезд Конфедерации. Никто не знал, как далеко в действительности распространяются эти сети. Одна из причин, почему так трудно определить их размеры, была в сущности пассивная природа сетей. За последние десять лет произошли только три активные операции, которые обнаружила разведка флота, и все они были направлены против черных синдикатов. Все, что они делали с собранной их оперативниками информацией, было совершеннейшей тайной, которая настораживала его и заставляла не доверять им. Но они всегда откликались на официальные запросы об информации.

– Это разумное предложение, – одобрил президент.

– И оно лишит исключительности Политический Совет, – добавил Первый адмирал. – Если независимые государства приобретут оружие антипамяти, они смогут благополучно использовать его ни с кем не советуясь, особенно если одно из них становится перед лицом вторжения. В конце концов, этот вид суперрасового геноцида не оставит никаких доказательств. Антипамять – оружие судного дня, наша первоочередная отрицательная тактика. Я всегда придерживался такого мнения, что это не решение проблемы. Мы все вместе должны встать перед лицом данной истины.

Президент вздохнул.

– Очень хорошо, Самуэль. Сохраняйте пока эти сведения в границах флота. Но через две недели я обнародую ситуацию. Если ваша команда не достигнет определенного прогресса, я буду действовать по предложению Мэй и вызову помощь со стороны.

– Разумеется, господин президент.

– Тогда – ладно. Повернемся лицом к Политическому Совету и выслушаем по-настоящему дурные новости, так?

Олтон Хаакер поднялся с приятной улыбкой, довольный, что еще одна проблема благополучно разрешена при помощи традиционного компромисса. Мэй Ортлиб казалась столь же довольной. Профессионально сдержанное выражение ее лица ни на секунду не одурачило Самуэля Александровича.

* * *

Для своих отдельных сессий Политический Комитет Конфедерации избегал чувствительных границ безопасности, члены Совета встречались лично в обособленном флигеле Строительной Ассамблеи. Учитывая то обстоятельство, что именно здесь будут приниматься самые значительные решения, влияющие на развитие человеческого рода, дизайнеры сочли уместным потратить на интерьер большое количество денег налогоплательщиков. Здешним стилем был сплав всех правительственных кабинетов с чистым классицизмом. Двенадцать колонн местного гранита поддерживали купол крыши, раскрашенный в стиле Возрождения, с центра свисали золотые и платиновые канделябры, а лебединой белизны фрески на мифологические сюжеты шли по известковым голубым стенам. Центральный круглый стол был единственным срезом старинной секвойи, взятым от последнего из этих гигантских деревьев, которые пали при шторме. Пятнадцать стульев изготовлены были из дуба и кожи по плимутскому рисунку девятнадцатого века (каждому из делегатов разрешалось взять свой стул себе домой после того, как заканчивался его срок). В мраморных альковах закрывавшее их стекло давало возможность видеть ровно восемьсот шестьдесят две скульптуры и статуэтки, подаренные по одной каждой планетой Конфедерации. Тиратка внесли свой вклад в виде шестиугольной сланцевой плиты со светло-зелеными царапинами на поверхности, пластиной в некотором роде с «Танжунтика-РИ» (бесполезной для них самих, но они знали, как ценят люди древность). Киинты подарили загадочную движущуюся скульптуру из серебряной фольги, состоящую из двадцати пяти скругленных полос, которые вращались одна вокруг другой, не имея никакой связи между собой, каждая полоска была подвешена в воздухе и, очевидно, заряжена энергией вечного движения (подозревалось, что они были кусками металлического водорода).

Лалвани и Колхаммер присоединились к Первому адмиралу за пределами зала совета, и они втроем сопровождали президента туда. Двенадцать стульев уже были заняты посланниками, назначенными в настоящее время в Политический Совет. Хаакер и Самуэль заняли свои места, пятнадцатый стул остался незанятым. Хотя посол Роулор был назначен на место, освобожденное Риттагу-ФХУ, высокое собрание отложило официальное голосование до подтверждения его назначения. Киинт не жаловался.

Самуэль уселся, не устраивая большой суматохи, молча раскланиваясь с другими послами. Он вовсе не наслаждался иронией того обстоятельства, что его вызвали сюда таким же образом, как он сам их вызывал, чтобы просить о звездном карантине. Это означало, что теперь события управляют им.