Стук пронзил тишину и меня, будто нанизав на острую иглу, моё сердце ухнуло куда-то вниз, но с этим ужасом отяжелевшим рукам и ногам вернулась подвижность.

Стук повторился, и был он на самом деле очень тихим.

– Халэнн, – раздался приглушённый дверью, какой-то размазанный, нетвёрдый голос принца Элоранарра. – Поговорим?

Я ощупала себя плохо слушающимися ладонями, пытаясь понять, вернуло ли тело естественное состояние. Вернуло.

– Минутку, – ответила я и закусила одеяло, чтобы не закричать, когда кости и суставы начнут неестественно выворачиваться.

Я действительно была готова через минуту. Бедром отодвинула диван и открыла дверь. Принц Элоранарр стоял в одном только шёлковом чёрном халате с золотой вышивкой, босой, но с двумя бутылками и двумя бокалами. От него сильно пахло вином. Разрешения войти он не спрашивал – просто шагнул ко мне. И мне оставалось только посторониться, пропуская его внутрь.

Оглядывая погружённую в сумрак комнату, принц Элоранарр качнулся, щёлкнул пальцами, и в камине взревело пламя. Рыжий свет и его отсветы облизал комнату, разогнали тени по углам.

Вручив мне бутылки и бокалы, принц Элоранарр подхватил диван и переставил его ближе к огню. Подумав, передвинул к стене так, что он оказался в тени. Я наблюдала за всем этим, вопросительно приподняв бровь и не шевелясь, чтобы одеяло не сползло с плеч.

Огонь неистово рычал в камине, в комнате стремительно теплело. Принц Элоранарр, забрав бутылки и бокалы, – освободившимися руками я перехватила одеяло и плотнее укуталась в него, – уселся в один угол дивана и кивнул на другой.

Я послушно села. Принц налил вино и протянул мне бокал, налил и себе тоже, хотя, судя по нетвёрдости его движений, ему пора заканчивать. Драконье вино потому так и называют, что оно может свалить даже дракона.

– Тебе надо поговорить, – сказал принц.

– О чём?

– О Башне порядка. Я знаю, что это, я там долго сидел. Когда выходишь – надо об этом поговорить.

– Долго сидели? – удивилась я.

– Пей, я расскажу. Вообще нам надо поговорить, раз я теперь отвечаю за все твои поступки, как за свои собственные.

– Тогда, может, мне не стоит пить? Так, на всякий случай…

– Иначе ты не уснёшь, поверь. – Он залпом осушил бокал и поморщился. Так, сидя с зажуренными глазами, сказал: – Башня порядка жуткое место. Но то, что ты там провёл столько времени – это не самый страшный вариант. Мне было хуже.

Кажется, поговорить нужно было ему. Я сделала несколько глотков, и жгучая, наполненная магией жидкость огнём разлилась внутри.

Небрежным жестом принц Элоранарр приглушил пламя, и его фигура утонула в полумраке, только белая кожа своим молочным сиянием выдавала его положение в углу дивана.

– В это может быть трудно поверить, но я рос послушным драконом. Беспроблемным хорошим мальчиком, поэтому в Башне порядка был всего несколько раз и недолго. Я не привык к ней, не умел бороться с ощущением оторванности от мира, когда кажется, что ты былинка, ничто, потерян во Вселенной, затерялся в звёздном небе и не можешь вернуться.

По моей спине пробежал холодок, я отхлебнула из бокала. Принц Элоранарр налил себе ещё вина и поставил бокал на колено. Он придерживал его кончиками пальцев, проскальзывавших через край внутрь и выскальзывающих обратно, почти роняя бокал с колена, а потом вновь погружавшихся внутрь. Движение отвлекало своей завуалированной непристойностью. Принц Элоранарр молчал.

– Это случилось после моего первого отбора, – наконец начал он. – Мне было, как и положено, двадцать четыре – время, когда спонтанные обороты ещё достаточно часты, чтобы представлять угрозу для окружающих, поэтому когда мама умерла, мне не позволили покинуть дворец и участвовать в поиске её убийц.

Наверное, это было мучительное бездействие, но закон есть закон, в двадцать четыре драконы слишком молоды и опасны, чтобы покидать дом без присмотра, а уж тем более заниматься подобными нервными вещами.

Принц Элоранарр выпил половину бокала. Помедлив, допил полностью. Похоже, выговориться у него не получалось, что-то мешало, протестовало внутри него. И в то же время он хотел говорить… наверное, это было ему очень нужно. Чуть передвинувшись вперёд, я дотянулась до его горячего плеча и погладила по шёлковой поверхности с лёгкой шершавостью вышивки. Мне хотелось использовать голос, чтобы приободрить, облегчить начало мучительного рассказа, но я не смела подбодрить даже простым, без внушений, словом, чтобы не вызвать подозрений в манипулировании.

Поэтому я просто гладила принца Элоранарра по плечу, сквозь шёлк ощущая напряжение сильных мышц, твёрдость костей, нестерпимый жар кожи, словно принц Элоранарр горел изнутри. Он сжал мою ладонь подрагивающими пальцами, сжал так крепко, что мне стало больно, но я молчала. Острее запахло раскалённым металлом.

– Её тоже убили Неспящие.

Я вздрогнула, вгляделась в глаза принца Элоранарра. В сумраке они казались чёрными провалами на тускло-белом лице.

– Но как? Она же во дворце…

– Её прокляли. Нашли даже амулет, которым это сделали. Пока опрашивали прибывших на отбор девушек, надеясь найти его хозяйку, одна из них покончила с собой. К ней домой отправились, а там – растерзанные тела и кровавая надпись «Неспящие» на стене. Они шантажом заставили её убить мою маму.

Я не сразу осознала, что дрожу. Отпустив мою ладонь, принц Элоранарр погладил меня по голове, – совсем как тогда, в Башне порядка, – пропустил короткие пряди между пальцев:

– Я понимаю тебя больше, чем может показаться сначала. И у меня тоже есть личные счёты к этим тварям.

– Тогда почему вы ничего не делаете? – прошептала я. – Как вы можете… так… медлить?

– Думаешь, их просто поймать? – Принц Элоранарр наклонился так близко ко мне, что наше дыхание смешивалось. – Думаешь, они не заметают следы? Ты хоть понимаешь, почему они называются Неспящими?

– Неспящий – мёртвый вампир, не связанный узами телесной оболочки, не нуждающийся во сне, не испытывающий боли, беспрецедентно сильный, чистый разум, выпивающий саму жизнь. Быстрый. Опасный. Не обременённый сочувствием. Ограниченный только одним – солнечный свет выжигает его. Да, я знаю об этой форме вампиризма, догадываюсь, что называют они себя так потому, что во главе стоят такие твари или тварь, и понимаю, что любой обычный вампир может оказаться их последователем, а любой человек – агентом, работающим за обещание подарить ему вечную молодость. Я всё это понимаю, но… почему вы не занимаетесь только этим делом, как… Как вы можете?

Поняв, что последний вопрос прозвучал слишком резко, я сдвинулась обратно в свой угол дивана и с удивлением обнаружила, что пролила часть вина.

– Простите, – пробормотала я. – Я не в праве задавать такие вопросы.