litbaza книги онлайнПриключениеАлмаз, погубивший Наполеона - Джулия Баумголд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 103
Перейти на страницу:

12 ОТВЛЕЧЕНИЕ

Людовик Пятнадцатый любил смотреть на игру бриллианта, потому что это отвлекало внимание от него самого, а его всегда внимательно изучали. Когда ему было семь лет, его заставили пройтись голым перед всем двором — женщинами и мужчинами, принцами и принцессами, лекарями и аптекарями, каждый из которых мог потрогать и осмотреть его, чтобы убедиться, что он мужского пола, здоров и хорошо сложен. Однако никто к нему не прикоснулся, но все склонились перед ним.

Я видел его детские портреты — слишком большие глаза с тяжелыми длинными ресницами, квадратное лицо, рот как бутон, — в нем виделось обещание чувственности, которое в полной мере сбылось: подбородок с ямкой, длинные пышные блестящие локоны. Все проникнуто торжественностью. Мадам говорила, что он слишком переменчив, вероятно, имея в виду, что король еще не приспособился пребывать в маске королей. Потом у него появилась склонность бить тех, кто ему противоречил. Иногда он кусался.

Людовик Пятнадцатый был не настолько жесток, чтобы заподозрить, будто у него вообще нет сердца. Но еще ребенком он был испорчен и развращен, и это не могло не сказаться. Ему с детства внушали главную идею королей: утверждали, что он — воплощение Бога, но парадокс заключался в том, что он был достаточно развит и понимал, что это не так.

Всем было известно даже то, что первая поллюция случилась у него в одиннадцать лет, и с этого момента его можно было считать мужчиной. За ним наблюдали, без устали и милосердия, как и за всеми королями. Позже он хранил свои тайны, как драгоценности.

В том самом 1721 году, когда ему было одиннадцать, во Францию с визитом к регенту прибыл посол турецкого султана Ахмета, Мегемет Эффенди.

Когда в нашей стране стали известны сказки «Тысячи и одной ночи», люди начали читать о Великом Моголе, об Азии и об Индии, о землях, где находят алмазы. Они читали о гаремах и сералях, о евнухах с высокими голосами, о дворах Востока и о пророке Магомете. Они хотели, чтобы на портретах их изображали в виде страстных султанов в turqueries,[54] поскольку то был общепринятый способ показать обнаженное тело. Именно тогда Монтескье, скрываясь под псевдонимом, написал «Персидские письма», историю знатного перса, который странствует по Франции времен регентства.

Книга появилась, когда приехал Мегемет Эффенди, предмет великого любопытства. Такие толпы выстроились по берегам реки, чтобы увидеть посла, когда он отплыл в Тулузу, что некоторые упали в воду и утонули, а другие задохнулись в давке. Внутренние дворы гостиниц были полны в три часа утра, и люди ждали всю ночь, чтобы поглазеть на этого человека в свободных вздувающихся шароварах, в высоком, обмотанном вокруг головы тюрбане и туфлях, носки которых загибались кверху так, что, казалось, он вот-вот опрокинется на спину. Зимой, когда Мегемет и сопровождающие его лица тряслись по дорогам из Тулона в Париж, их повозки сломались и им пришлось бросить багаж; вот тут-то их и встретила великолепная делегация в шляпах с перьями и вышитых сюртуках. Эти люди будто внезапно возникли на фоне леса.

— Я еду от регента, чтобы приветствовать вас, великий господин, — сказал их предводитель, который был ростом как юный король и большинство одиннадцатилетних мальчиков. — Мы здесь, чтобы охранять вас от разбойников на дорогах.

Предводитель представил своих спутников, которые все казались молодыми аристократами. Конечно, был устроен пир в лесу с трюфелями и кабанами и лучшим португальским портвейном. Затем турки, шатаясь, отправились в шелковые шатры, чтобы уснуть под своими меховыми халатами.

После чего Картуш, разбойник, предводитель этих людей, украл у турок все их дары, в том числе и два необыкновенных бриллианта, которые они везли королю.

Вся Франция была влюблена в Картуша и его сообщников, хотя людям и приходилось платить за его покровительство, чтобы путешествовать по большим дорогам. Прежде он был солдатом, а теперь разъезжал верхом во главе сотен мужчин и женщин, готовых сделать все, что он ни скажет. Разорившиеся дворяне присоединялись к нему и распространяли легенду о том, как он сбивает шпагой литеры «С» и швыряет горсти монет беднякам. Он грабил дома и повозки, пока не заимел сундук с драгоценностями. Опасность доставляла ему удовольствие, а стало быть, он жил в подходящее для себя время.

По ночам, отрабатывая свои маскарады, он планировал самое дерзкое преступление — он решил украсть «Регент».

Мегемет Эффенди и его представители в Блистательной Порте наконец устроили торжественный въезд в Париж и встретились с юным королем, который с восхищением рассматривал их халаты и кинжалы. 21 марта 1721 года король принял Эффенди в Версале. Картуш, переодетый, сидел на трибуне, поскольку всякий мог купить место, чтобы посмотреть на королей во время церемоний.

Людовик Пятнадцатый появился в камзоле красного бархата с прадедовским набором бриллиантовых пуговиц и петель. Он надел грушевидный, в 53 карата, «Великий Санси», самый красивый из бриллиантов его прадеда, на шляпу (такое небрежное использование самых великолепных камней характерно для всех Бурбонов).

Мегемет Эффенди не знал, куда смотреть сначала. Хотя он был привычен к роскоши, великолепие Версаля и двора покорило его — ангелоподобные женщины с серебряными щеками, сверкающий мальчик-король.

Он поздоровался, произнеся «салям», потом встал и увидел плечо короля. Бант из бриллиантов и жемчужин удерживал «Регент», бриллиант, превосходивший все султанские сокровища. Картуш, сидевший на трибуне, не отрывал глаз от плеча короля.

Мегемет Эффенди так описывал прием:

«— Что вы думаете о красоте моего короля? — спросил маршал Виллеруа. — Разве он не прекрасно сложен? И заметьте, это его собственные волосы.

Сказав это, он заставил короля повернуться, и я рассмотрел его локоны и осторожно погладил их.

Они были, как сети из золотых нитей, совершенно гладкие, и доходили до самой талии.

— Его походка, — продолжал его опекун, — тоже очень красива. — И, повернувшись к королю, добавил: — Давайте немного пройдемся, сир; позвольте нам увидеть, как вы двигаетесь.

Король с важным видом, с величественностью куропатки прошел до середины комнаты и обратно.

— Пройдите немного быстрее, — сказал опекун. — Позвольте нам видеть, как легка ваша поступь.

После чего король начал бегать так быстро, как только мог».

В тот же день Мадам писала в письме: «У любого, кто не познал страха во Франции, очень скоро появляется повод для страха». Она рассказала о трех гранд-дамах, которые бегали за турецким послом, допьяна поили его сына и удерживали его три дня, постоянно соблазняя.

* * *

— Лас-Каз, боюсь, вы пренебрегаете мною ради этого бриллианта, — сказал император именно на этом месте. — И где вы нашли записи о турецком посланнике здесь, на этой скале? Прочтешь это и понимаешь, что Виллеруа любил короля, однако какую куколку он пытался из него сделать!

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 103
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?