Но каким образом? Я давно уже не выходил со своего компьютера в Интернет. Не получал почту. Тем более не открывал сомнительных посланий со вложенными файлами. Каким образом вирус попал в мой компьютер? Возможно только вторжение извне. Механическое воздействие. Они загрузили вирус с диска, который вставили в мой системный блок. Или с флэшки. Веселые ребятки! Я представил себе тех самых пацанов, из кафе. Пятнадцати-шестнадцатилетних, для которых я был динозавром. Но как они проникли в мою квартиру?

Я вскочил. Вихрем пронесся по всем комнатам и убедился, что ничего не пропало. Порядок, наведенный приходящей домработницей, идеально сохранился. Невольно я вспомнил разгромленную квартиру Сгорбыша и почувствовал холодок, ползущий по спине. Не хотелось бы мне пережить объяснение с квартирной хозяйкой.

Я открыл входную дверь и вылетел на лестничную клетку. Осмотрел замок на двери. Он был цел. Ни царапины! Такое ощущение, что его открыли «родным» ключом. Для них, похоже, вообще не существует запоров. Они легко справились с гаражом, с замком на двери квартиры Сгорбыша и без проблем с моим. Не скажу, что он с секретом, но все равно неприятно.

Я закрыл дверь и вернулся в квартиру. Спокойно-спокойно-спокойно… Да какое уж тут спокойствие! Ничего себе война! У противника хорошо налажена разведка, он знает о тебе все. Без проблем заходит тебе в тыл и хозяйничает там, как у себя дома. А ты нем, глух и даже слеп. Ты не знаешь главного: в чем причина? Что искать? Какие снимки им не дают покоя? Они делают с тобой все, что хотят, а ты шаришь впотьмах. Неравный бой в одни ворота. Но они покамест оставили тебя в живых. Это значит, что ты им еще нужен.

Они могли бы убить тебя и забрать конверт. Толку-то? Они не знают шифра. Но уверены, что его ты знаешь. Или найдешь путем логических умозаключений. Ты им нужен в качестве шифровальной машины. Потому что ты хорошо знал Павла Сгорбыша. Только ты можешь догадаться, что он имел в виду, когда положил в конверт открытку «С праздником Восьмое марта!». Тебя хранит конверт Сгорбыша, Леонид Петровский. Пока он у тебя и шифр не разгадан, ты им нужен.

Я уверен: против меня действует целая преступная организация. Люди-призраки. В их распоряжении талантливые программисты, профессиональные убийцы, воры-медвежатники и просто боевики. Пушечное мясо. Они хорошо организованы, структурированы. Может, проблема в том особняке, что сняли случайно мы со Сгорбышем? А там находится их штаб-квартира. Сгорбыш случайно сфотографировал съезд делегатов. К примеру, от регионов. Они собирались обсудить что-то важное. Как делить прибыль, к примеру. А он заснял самого главаря. Но где, черт возьми, негативы?!

Я пожалел, что не имею при себе оружия. У моего отца в кабинете, в сейфе, хранится целая коллекция. Раньше я не проявлял к ней интереса. Я пацифист, противник всяческого насилия, по этой причине и не был в армии, а вовсе не потому, что у моего папы полно денег. Когда я вернулся из дальних странствий, то был уже негоден к строевой по причине старости. Мне стукнуло двадцать семь. Теперь я ох как пожалел, что не имею навыков обращения с огнестрельным оружием и строевой подготовки. Но об этом подумаем после.

Первое, что я сделал, — занялся компьютером. На всякий штык найдется пуля. У меня есть друг, который тоже силен в этих играх. Имеется в виду в компьютерных. Когда-то мы учились в одной школе, потом поступили в один вуз, и оба его бросили, но по разным причинам. Я загулял, а он завис. Подсел на компьютерные игры, а потом и на Интернет. Он стоял у истоков. Я еще помню времена, когда за 386-й процессор можно было выменять новенькие «Жигули». Он рос и развивался вместе с техническим прогрессом, который не стоял на месте. Эти щенки посчитают его динозавром, как и меня, но не надо забывать и о размерах ископаемого. Их, щенков, надо много на него одного, такого огромного и мудрого.

Мой друг отзывался на имя Боб. В паспорте же значилось: Борис. Я прекрасно его понимал, потому что сам охотно отзывался на Лео. Мы были похожи, как близнецы-братья, но в то же время очень разные! Я худой и вертлявый, он же, напротив, с раннего детства страдал от лишнего веса. Меня дразнили «пупсом», а его «жиртрестом», «пончиком» и «салом». Он сидел на диетах, пробовал заниматься спортом, родители без передышки водили его по знаменитым врачам. Его кололи китайскими иглами, травили таблетками для похудения и даже секли розгами. Есть такая новомодная методика, а Боб прошел их все, включая известных на всю страну психотерапевтов, что, по моему мнению, самая страшная пытка. Ему внушали, что он худой, даже под гипнозом. Бесполезно. Он талантливый программист и, видимо, запрограммировал себя на ожирение, против чего бессилен любой гипнотизер. Родители были в отчаянии, зато сам Боб не унывал. Он ведь не знал, что такое быть худым и стройным. Ему казалось, будто все, что с ним происходит, нормально. Лишь бы отстали.

В конце концов, он бросил престижный институт, заперся в четырех стенах и занялся любимым делом. То есть компьютерами. Сейчас Боб весил килограммов сто сорок — сто пятьдесят. Это была гора сала. А ведь мы ровесники! Но его пальцы, похожие на сардельки, летали по клавиатуре компьютера со скоростью мысли.

Я решил обратиться за помощью к нему. Для чего взял отвертку и неумело полез в системный блок. Когда-то Боб пытался приобщить меня к великому делу, то есть заразить компьютерами, и показывал, как они устроены. Кое-как, чертыхаясь, я вскрыл «черный ящик» и отсоединил от материнской платы винчестер тире жесткий диск. На нем засел вирус, на нем же хранилась вся полезная для меня информация. Боб вытащит все, что возможно, не исключено, и из живота у прожорливого скелета. Это его специализация. Не раз к нему приносили «грохнутые» винчестеры, и траурный марш заканчивался на мажорной ноте. Другой вопрос: когда я получу свои снимки? Есть вариант, что раньше кончится моя жизнь. Похоже, я попал на самый верхний уровень. Тот, где монстры перестают друг с другом дружить, пока не поделят сферы влияния. Моя игра становилась все круче. Не мешало бы подбросить оружия и патронов. Я ждал подарка от судьбы. Иначе игра пойдет не по правилам.

Но зато я решил проблему компьютера. Предстояло решить проблему транспорта. Потому что следующая мысль, которая пришла мне в голову, — нельзя оставаться в этой квартире. Как можно спать, если у входа в твою палатку, разбитую на бивуаке, нет охраны? И враг в любой момент может сделать с тобой все, что захочет. Убить, похитить, подсыпать яду в твое вино. Я решил поехать на Рублевку, к папе с мамой, но вспомнил, что теперь у меня нет машины.

Посмотрел на часы: почти три ночи. Безумный день! Какой? Тот, который уже закончился, или тот, что только-только начался? Я хотел было вызвать такси, но вовремя опомнился. Во-первых, я не дождусь его, потому что отключусь. Во-вторых, напугаю маму. Представьте: под утро к ней вваливается небритый, перепачканный сажей «ребенок» и в ответ на вопрос «Где твоя машина?» отвечает, что ее сожгли. Она, конечно, пережила мои дальние странствия, но взяла с меня слово, что этого больше не повторится.

И я побрел в ванную. Здоровый организм брал свое. Мне все еще было страшно, но я смертельно устал и хотел спать. Я боролся со сном под душем, но едва моя голова коснулась подушки, как я отключился. Последней была мысль об оружии.