Я вспомнил об оружии. А это мое упущение. Надо было подняться в кабинет отца и взять из сейфа пистолет. Но ведь сейф заперт. Ключей у меня нет. Сначала нужно объяснить папе, как и что. Зачем его единственному сыну понадобилось оружие. И не худо бы для начала обзавестись разрешением. Я решил, что на днях обязательно пойду в тир. Мне нужна практика.

Я вышел из машины и стал прохаживаться взад-вперед по обочине. Длинношеее опаздывало. Я же меж тем торопился. Мне еще надо повидать Боба и отдать ему неисправный винчестер. Винчестер. Опять об оружии! Господи, что у меня теперь за жизнь!

Наконец я увидел вдали желтую букашку. У этого придурка была желтая машина, да еще «Ока»! Я думал, что такого не бывает. На ее крыше противотанковым ежом торчали аж три антенны. Она была тюнинговая до неприличия: с «кенгурятником», как у какого-нибудь джипа, обклеена надписями угрожающего содержания, а в глушителе свисток. Я оторопел. Ко мне, свистя, подъезжало желтое чудовище. Не иначе как у него двигатель от «Мерседеса». Во всяком случае, он смело обгонял не то что «Жигули», но даже иномарки. Я подумал, что мне все это снится. Какой странный сон. Красный «Порше» и желтая тюнинговая «Ока» стремительно сближались. Это была картина! Я пожалел, что при мне нет фотоаппарата. Он меня заметил и кивнул, я помахал ему рукой: сюда!

Все, что произошло дальше, тоже напоминало сон. Но уже страшный. Он не доехал до меня каких-то десяти метров. Иномарка, которую Длинношеее так легкомысленно обогнало (а это был джип), взяла свое. То есть водитель надавил на газ и, обогнав букашку, резко развернулся, перегородив ей дорогу. Казалось, он ее сейчас раздавит, этот огромный джип с тонированными (разумеется!) стеклами. Тормоза у машины Длинношеего точно были от «Мерседеса», потому что удара не последовало. Раздался отвратительный визг шин, я даже почувствовал запах гари: резина задымилась. Я видел, как Длинношеее вывернуло руль. Рот у него был широко открыт, похоже, он что-то кричал. Типа:

— Уйди с дороги!

Я видел все это сбоку. Мой «Порше» стоял на обочине. Развернувшийся джип отрезал меня от «Оки». Она затормозила и описала красивую дугу, которая закончилась аккурат в кювете. Хорошо, что обрыв оказался невысокий. Букашка уткнулась носом в траву и замерла. Ее хвост неприлично задрался. Я увидел надпись на заднем стекле: «Не обижай малыша!» Но тех, кто был в джипе, это не остановило.

Дверцы внедорожника открылись, из нее выскочили мужики с автоматами, в черных масках-шлемах и камуфляже. Мужиков было трое, водитель остался в машине. Тут же они открыли прицельный огонь по «Оке». У Длинношеего не было шансов. Я ничего не мог для него сделать. В считаные секунды они изрешетили и «Оку», и его тощее тело. Я понял, что следующим буду я и мой «Порше».

Первая автоматная очередь взбила пыль в метре от меня. Аккуратно. Второго предупреждения не потребовалось. Я проворно заскочил в машину и показал высший пилотаж. Лихо развернулся, от чего следующая автоматная очередь легла на то место, где только что стояла моя машина. В лобовое стекло я видел огромный черный бок джипа. Дорога назад была для меня закрыта, пришлось вновь развернуться.

Боевиков я видел много. На экране, разумеется. Я имею в виду кино. Это было плохое кино. Смешное. Сколько раз я, кусая от смеха губы, наблюдал, как пули кучно ложатся в сантиметрах от главного героя, который согласно сценарию должен остаться жив до конца фильма. И вот он совершает чудеса героизма. Лихо уклоняется от пуль, а когда враги пускают в ход гранатомет, делает немыслимый прыжок и в клубах дыма и огня вылетает в окно, прыгает в море со скалы, с крыши небоскреба на крышу другого дома и т. д. и т. п. Что-то подобное происходило сейчас со мной, но мне было не до смеха.

Казалось, я заговоренный. Они никак не могли попасть в мою машину. В красную! При том что я был безоружен, то есть не мешал им, отстреливаясь. А работу свою они исполняли добросовестно. Использовали весь арсенал. Хотя не буду врать: гранатомета у них не имелось. Но и трех автоматов достаточно. Они стреляли по мне до последнего патрона. И только когда все магазины были пусты, а я отъехал далеко, они сообразили: сели в свой джип и помчались за мной.

Вот это погоня! Не то что вчерашнее ползанье по московским пробкам! Мы находились за городом, широкая трасса Риги в этот утренний час почти пуста. Красный «Порше» стремительно уходил от черного джипа с тонированными стеклами. У меня не было навыков обращения с оружием, зато есть навыки вождения. Когда-то я ночами гонял на спор по Садовому кольцу, выжимая из своей машины все, что только возможно. Мы состязались с такими же крутыми, как я, приятелями: кто первый? Ставки были высоки, и я старался. В пункте назначения нас ждали менты, которым мы щедро отстегивали за ночные забавы.

Теперь я их вспомнил. И забавы, и сотрудников правоохранительных органов. Где вы, родные мои? Разве вы не видите, что у вас на дорогах творится? Здесь же, мать вашу, стреляют! Из автоматов! Когда-то здесь, на Риге, был пост ГАИ, но теперь его убрали. Я летел вперед, пока не сообразил, что надо бы развернуться. Куда меня несет от Москвы? От мест, которые я хорошо знаю? От дома, где я могу укрыться? Но я не сомневался: как только я задумаю свернуть, джип рванет через разделительную полосу и перегородит мне дорогу, как давеча «Оке».

Кто знает, какие у них планы? Вдруг им больше не нужен шифр? Они изрешетят меня автоматными очередями, и дело с концом. Все, что мне оставалось, — это давить на газ. И я давил. Все-таки «Порше» есть «Порше». Не хочу ничего плохого сказать о джипах, но когда я выжал из своей машины максимум, они отстали. Как только я потерял их из виду, тут же съехал с трассы. Какое-то время пер по проселочной дороге, словно хотел как заяц спрятаться в лесу. Очнулся у водоема.

Вышел из машины и огляделся. Место было живописное: неограненный алмаз лесного озерца в оправе высоченных елей. Его поверхность заманчиво блестела. Меня никто не преследовал. Значит, я оторвался. Мое преимущество — скорость. Я подошел к воде, меня шатало, колени дрожали. Я упал у воды и умыл лицо. Вот когда мне стало по-настоящему страшно! Это были не виртуальные монстры! Живые люди. Вооруженные. И у меня нет в запасе ни трех жизней, ни двух. Вообще ни одной. Только моя, единственная. И ни одной боевой единицы оружия. Вот где страшно.

Что же за снимки ты сделал, Павел Сгорбыш? Какое осиное гнездо разворошил? Некоторое время я сидел у воды, собираясь с силами. Потом подумал: они ведь так легко вычислили Длинношеее. Мою встречу с ним. Оказывается, они за ним следили. Но почему за ним? Знают, кто украл карту памяти, скопировал ее и продал фотографии для обнародования их в Интернете? Ох, как много они знают! Гораздо больше, чем ты, супермен Петровский. Да какой ты, к черту, супермен! У тебя даже оружия нет!

Но ничего. Есть еще жесткий диск, который можно спасти. Надо ехать к Бобу. Хватит прохлаждаться у воды. К тому же вдали послышались голоса: кто-то совершал променад к живописному озерцу. Меньше всего мне хотелось сейчас с кем-нибудь общаться. Я сел в машину и вскоре выполз на трассу. И вновь надавил на газ. Теперь я летел к Москве. Не знаю, сколько времени прошло. Мне казалось, что много, а на самом деле мало. Вроде бы я сидел у водоема вечность, а на самом деле минут пять. Потому что, когда я вновь проезжал место трагедии, картина моим глазам предстала следующая.