— Какого пострадавшего? — искренне «удивилась» Катерина, округляя глаза.

Громозека со вздохом отозвался:

— Сегодня утром гражданин Соединенных Штатов Джош Джуниор Макферсон был обнаружен мертвым на территории особняка господина Тихомирова.

«Ничего себе, Джуниор! — ахнула я про себя, вспомнив немаленькие габариты американца. — И все же интересно, кто его на территорию господина Тихомирова припер? Впрочем, что это я? Это как раз понятно: кто убил, тот и припер. Вот только неясно, зачем? Неужто убийца решил избавить нас с Катериной от лишней головной боли? Благодетель, блин!»

— Что вы говорите?! Совсем мертвым? Ай, ай, ай, беда-то какая! — Подруга обхватила ладошками свои пухлые щечки.

На мой взгляд, с удивлением у нее вышел легкий перебор, но менты, к счастью, не обратили на это внимания. И вообще, вели они себя как-то странно. Громозека, к примеру, покраснел, как вареная свекла, и покрылся испариной. Костров же, наоборот, сильно побледнел, а его глаза разве что из орбит не полезли. Видя такое дело, я, признаться, струхнула: как бы с ними чего не случилось! Поди потом докажи, что мы и не думали покушаться на полномочных представителей власти!

— Простите, пожалуйста, — пробормотал Громозека, стремительно меняя окраску своей физиономии со свекольно-красной на сине-зеленую, — где у вас… эти… кхм… удобства?

— Сразу за кухней, первая дверь, — подсказала Катька и тут же предложила: — Вас проводить?

Буркнув что-то вроде «сам найду» или «сам справлюсь», Громозека очень быстро удалился в заданном направлении. Не успела я удивиться, как Костров, тоже переменившись в лице, робко поинтересовался наличием… еще одних удобств, «хотя бы во дворе». Второй туалет у нас, естественно, имелся, и не во дворе, а, как и положено в приличных домах, на втором этаже, неподалеку от наших с Катериной спален. Следователь с вымученной улыбкой заторопился наверх.

— Кать, что это с ними? — клацнула я зубами, потому что всерьез обеспокоилась странным поведением мужчин.

Подружка, сохраняя завидное спокойствие, пожала плечами:

— А я им несколько капель слабительного в виски капнула.

Слабительное осталось у нее со времен последней диеты. Убойная вещь! Я имею в виду капли. Где Катька их достала, не знаю, но эффект поразительный. Как-то раз я перепутала эти капли с экстрактом валерьянки… И накапала-то всего ничего, но остаток дня провела в непосредственной близости от туалета. В общем, теперь понятно, почему от услышанной новости я в прямом смысле слова лишилась дара речи. Это ж как только моя сумасшедшая подруга смогла додуматься до такой… до такого… такой шутки?! Да и считается ли это шуткой? Ошалело поморгав минуты две, я наконец смогла из себя выдавить:

— Зачем?!

— Время протянуть, — по-прежнему спокойно объяснила Катерина. Понятнее не стало, потому я еще раз повторила:

— Зачем?

— Тебе, как неудачному творению природы, так и быть, растолкую. Нам нужно дождаться приезда персонального мента, то есть Сашки. Он переговорит с этими двумя типами, выяснит обстоятельства дела, а заодно узнает, как продвигается следствие по делу Мишки Саламатина. Нам-то товарищ Костров ничего не расскажет, вот я и решила их задержать до приезда Александрова.

— А Александрову Костров расскажет… — усомнилась я.

— Куда ж он денется? Они как-никак коллеги. Выложит все в лучшем виде!

— И ты уверена, что Сашка охотно поделится полученной информацией с нами?

— А это от тебя зависит. — Катька многозначительно повела глазами и предложила хитрый тактический ход: — Ты, Санчо, будь с ним поласковей: глазки сострой, прелестями тряхни. Впрочем, прелести твои скорее на мощи похожи, но за неимением лучшего придется обходиться тем, что выросло. Только поактивнее тряси, слышь? Глядишь, Сашка и «поплывет». Мужик он, в общем-то, нормальный, до внимания твоего охочий. Вот и используем эту его маленькую слабость.

Сильно я сомневаюсь, что потряхивание прелестями в данной ситуации произведет на Александрова должное впечатление. Сашка, как и положено следователю, отличается умом и сообразительностью. После беседы с Костровым он легко сложит два и два и поймет, что наше вчерашнее, мягко говоря, слегка невменяемое поведение самым прямым образом связано с трупом Макферсона. Тут уж Сашке сразу сделается не до нежностей, а наличие коллег, не слезающих с горшка, лишь усугубит ситуацию. Кстати, о коллегах. Что-то долго они не возвращаются!

— Кать, может, им помочь? — заволновалась я.

— Интересно, это каким же образом? — хмыкнула Катерина, а я, сообразив, что сморозила глупость, покраснела, но тут же задала еще один вопрос, по наивности способный соперничать с первым:

— А они не помрут?

— От поноса? Вряд ли, а вот геморрой заработать могут…

После этого неутешительного прогноза я потеряла остатки покоя и, одолеваемая смутными предчувствиями, в сильном волнении забегала по гостиной. Мысли в голове были по большей части мрачными, и все из-за некрасивого поступка Катерины. Это ж надо додуматься — угостить следователей слабительным! А вдруг они сочтут это покушением на свои должностные… лица, да еще при исполнении обязанностей?! Хороший срок в таком случае нам светит.

— Катька, ментов надо срочно выставлять! — выдала я, притормозив возле кресла, где сидела подруга и с усмешкой наблюдала за моими метаниями.

— Ну, срочно, допустим, не получится. Они еще примерно полчаса, а то и час будут мучиться. Как раз Александров успеет приехать.

— В том-то и дело, Катенька! Сашке и Кострову с Громозекой никак нельзя встречаться, — всплеснула я руками и поделилась с подругой своими соображениями на этот счет, а заодно намекнула на то, каким боком может нам выйти ее шалость.

После непродолжительных размышлений Катерина словно бы нехотя согласилась:

— Да, ошибочка вышла. Как-то я не подумала… Знаешь, что мы сделаем? Я выйду за ворота, чтобы Сашку встретить и обратно по-быстрому спровадить. А ты, когда страдающие товарищи освободятся, задержи их до моего возвращения.

— Вот уж фиг тебе! — с жаром воскликнула я, подумав, что с товарищами придется объясняться и убеждать их, что внезапный приступ диареи — не есть наши козни. Искусством убеждения я владею слабо, потому эту миссию придется выполнять Катерине лично. — Я сама Сашку встречу, а ты с ментами оставайся. В конце концов, это была твоя идея — угостить их слабительным, вот и выпутывайся сама.

Чтобы со стороны Катерины не последовало никаких возражений, я стремительно бросилась из дома, накинув поверх халата первую попавшуюся под руку кофточку.

На улице все было окрашено в неприятный серый цвет. Кроме того, накрапывал дождик, что повергало в еще большее уныние. Зонтик я, естественно, не взяла, но возвращаться обратно не собиралась из опасения, что Костров с Громозекой уже вернулись из «удобств» и теперь внимательно выслушивают Катькины объяснения. Мое появление могло лишь помешать их теплой дружеской беседе.