– Прости. Может быть, это прозвучит глупо, но я так сильно тебя люблю, что не могу даже допустить мысли, что ты была с другим! Я просто сошел с ума, Кристин.

– А сейчас ты так не думаешь?

– Уже в субботу я стоял под дверью твоего дома, надеясь уговорить тебя вернуться. Я остыл, пришел в себя и понял, что ты не могла мне изменить.

– Почему же?

– Потому что ты любишь меня. Я же видел это в твоих глазах, в твоей улыбке, в твоих ласках! – Эрик подошел к Кристин и нежно провел рукой по ее лицу. – Нет, я тебя больше никогда не отпущу! Теперь я буду верить только тому, что говорит мне сердце.

– И что же оно говорит? – нежно спросила Кристин.

– Оно говорит, что мы будем счастливы вместе до конца наших дней! Кстати, как мы назовем нашу девочку?

– С чего ты взял, что это девочка?

– А ты еще не знаешь? Ты не делала ультразвуковое исследование?

– Еще ничего не видно, Эрик!

– А я чувствую, что это девочка. В конце концов, это же зависело от меня!

– О боже! Объясни мне, почему вы с Робби так уверены, что будет девочка? – требовала Кристин.

Эрик подхватил ее чемоданы и поставил в багажник.

– Потому что мы с Робби не хотим делить тебя еще с одним мужчиной. Так как мы ее назовем?

Кристин оглянулась на церковь, которую последние закатные лучи окрасили в золотистые и розовые тона. Затаив дыхание, Кристин смотрела, как на глазах молодеет храм. Она улыбнулась и сказала:

– Мы назовем ее Мэри.

Кристин, с трудом сдерживая смех, смотрела на то, как Эрик пытается укачать дочку, напевая ей хиты Фредди Меркьюри. Но, к ее удивлению, малышка быстро успокоилась и уснула. Впрочем, только на руках у отца Мэри не капризничала.

– Она будет папиной дочкой, – прошептала Кристин, обнимая мужа за талию и кладя подбородок на его плечо.

– Это плохо или хорошо? – тоже шепотом спросил Эрик.

– Я папина дочка и не могу сказать, что мне это мешает.

– Тогда договорились. – Эрик осторожно поцеловал жену. – Как ты думаешь, Робби не ревнует нас к Мэри?

– Брось, он и сам от нее без ума. И потом, сейчас у него начали налаживаться отношения с Адамом. Его голова забита другим! А насчет ревности… Робби не только отличный сын, но и прекрасный брат. Готова спорить, когда Мэри будет шестнадцать, Робби начнет кулаками отваживать от сестры всех кавалеров.

– Как же она тогда выйдет замуж? – с притворным испугом спросил Эрик.

– Когда она найдет того единственного, кого полюбит всем сердцем, ни ты, ни я, ни Робби не сможем ее остановить. Ведь для настоящей любви не бывает преград.

– Уж мы-то это знаем! – воскликнул Эрик.

Он еще раз поцеловал жену и нежно погладил крохотные пальчики спящей дочурки.